Где-то во времени. Часть первая.

Девушка пожала плечами, бросила на меня быстрый взгляд. Губы её тронула лёгкая улыбка, которая тут же переросла в какое-то нервное дрожание, и она присела на лавочку рядом со шкафчиками, прикрыв лицо руками. В следующую секунду раздалось отчетливое всхлипывание.

Это было неожиданно. Немного растерявшись, я переступил с ноги на ногу и покрутил головой по сторонам, словно в помещении мог находиться кто-то, способный объяснить, что это всё значит.

— Я что-то не так сказал? Ты извини, если что. Мы просто не местные, не знаем какие тут порядки у вас.

— Она меня ненавидит... — дрожащим голосом протянула Людмила. — Меня все ненавидят. Я бесполезная... Всем будет проще, если я сгину куда-нибудь...

«Твою ж мать... — протянул внутренний голос. — Вот, Тохан, смотри. Вот так выглядят нытики. И что теперь делать? Тихо свалить? Нет, не хорошо. Ей явно плохо. Может выговорится хочет. Да и потом, что это за формулировки суицидальные, про сгинуть куда-нибудь?»

— Да ну брось, что за глупости, — я изобразил добродушную улыбку. — Так уж и все? Мы вот ничего против не имеем. Ты скажи, что случилось? Может где помочь надо...

Часть 18

— Ничего мне не надо, — тихо отозвалась девушка, продолжая всхлипывать и закрывать лицо руками. — Ты вот веришь в то, что случайности не случайны?

Я хмыкнул и поправил кепку. Мне ли, как человеку которого уже несколько дней из мира в мир водит найденный медальон, не верить в неслучайность случайностей.

— Есть такое, — признался я, подходя поближе и опускаясь на лавочку напротив Людмилы. — Что случилось то? Расскажи в двух словах. Маргарита Павловна донимает? Гнобит?

— Меня никто не любит... Я никому не нужна...

Голос прозвучал так тихо, что мне пришлось сильно напрячь слух, чтобы разобрать слова.

— А родители? — ляпнул я первое, что было на душе.

Девушка замотала головой.

— Отец бросил нас, когда я маленькой была. Гад... Другую бабу нашёл. Чтоб он сдох, скотина...

— А мама? Она же в городе у тебя? — спросил я и тут же осёкся, вспомнив абсолютно пустые улицы и туман.

Людмила быстро и часто закивала.

«Вот блин, — разочаровано протянул внутренний голос. — Поговорили называется. Если в городе осталась, то дело дрянь...»

— Ну ты не отчаивайся... — я постарался говорить максимально убедительно и бодро. — Городок большой, там милиция есть... И солдаты очевидно. Наверняка надежно спряталась и никто её и не заметил. Мы же только по касательной городок проскочили, даже не искали никого. Так что всё запросто может быть не так уж плохо.

Девушка снова всхлипнула.

— Да и чёрт с ней... — почти беззвучно прошептала она. — Она даже видеть меня не хотела. Я же от отца ей досталась...

«Капец, — подумал я. — В этой душевой что, какая-то своя аура, выводящая всех на подобные мысли?»

— Никто не любит...

— А молодой человек? — предположил я.

Девушка убрала руки и посмотрела на меня каким-то странным выражением, видимо ожидая услышать нечто вроде: «ты вон какая красавица, видная девушка, неужели нет молодого человека? Так давай я буду твоим парнем!» Что ж, возможно в какой-нибудь книге или фильме это всё могло выглядеть очень романтично, но у меня Людмила Ушакова никаких эмоций кроме щемящей жалости не вызвала.

Большие мокрые глаза, раскрасневшиеся щёки и нос, острые скулы — всё это выглядело абсолютно не привлекательно. Я невольно вспомнил Машку — свою школьную любовь и тут, конечно, не было никаких вариантов. К тому же, как большому поклоннику фильмов на «той самой кассете», мне нравились девушки с ярко выраженной, пышной грудью. А Людмила ничем похожим похвастаться не могла.

«Какой кошмар, Тохан! — возмутились мысли. — О чём ты сейчас думаешь? Уместно ли? Ей плохо, а ты сидишь и оцениваешь размер груди... Сам-то давно ли заикаться от волнения перестал, а? Тоже мне герой любовник».

Я окончательно смутился от собственных мыслей. Сначала нытьё какой я бедный несчастный, а теперь ещё и вот такой поворот беседы. Девушка продолжила смотреть на меня, и я не нашёл ничего умнее чем непонимающе улыбнуться.

— Понятно, — прошептала она и стала поспешно утирать глаза рукавом халата. — Никому. Только ему одному... Всепрощающее... Всеочищающее...

— Послушай, я всего не знаю, что у тебя случилось, — попытался оправдаться я. — Просто хотел сказать, что не стоит расстраиваться. Всё не так уж плохо и всё наладиться. Надо только верить в себя...

— Ты правда думаешь, что всё получится? — тут же подхватила Людмила.

— Конечно! — не задумываясь кивнул я. — От того, что просто сидеть и себя жалеть, ничего не измениться. Надо найти в себе силы и преодолеть это всё. Вырваться из оков реальности, если можно так выразиться. Возвыситься над ней. Никто ведь, кроме тебя этого не сделает.

— Пожалуй, ты прав, — девушка как-то мгновенно приободрилась. — Это всё точно не случайно. Вы же нам поможете? Маргарита Павловна уже рассказала?

Я согласно кивнул.

— Вот и славно. А то солдаты у нас всё горючее забрали... — девушка задумчиво покачала головой. — Выходит всё не случайно. Не говори никому, что я тут всякое болтала...

— Не скажу конечно.

— Вот и хорошо, спасибо...