Где-то во времени. Часть первая.

— Поори ей что-нибудь! — я последовал за Гариком. — Мы в душевую!

Но в следующую секунду произошло то, чего я никак не ожидал увидеть. В руках Людмилы появился тот самый знакомый цилиндрик, который действительно оказался фальшфейером. Время словно замедлило свой бег. Я невольно сбился с шага, краем сознания понимая, что мы не успеем забежать в здание, пролететь по коридору, подняться по лестнице и пробежать ещё примерно половину этого расстояния, чтобы попасть в душевую.

Сверху раздался грохот падения канистры, характерный звон болтающейся открытой крышки и хлюпанье разливающегося топлива.

— Я никому не нужна! — дрожащим, заплаканным голосом крикнула Людмила. — Только Ему. Я вас всех прощаю!

«Чего?! — воскликнул внутренний голос и мгновенное осознание пронзило голову. — Так вот что означал весь этот неразборчивый шёпот! Твою мать, почему я с ней не поговорил как следует?!»

Людмила дёрнула за кольцо и морозную тишину воздуха разорвал характерный свист ярко-малинового пламени, вырывающегося из маленького цилиндра. Я в ужасе выпучил глаза, даже не понимая, что можно сделать. Людмила поджала губы и резко направила фальшфейер на пропитанную топливом одежду.

Все вокруг закричали. Маргарита Павловна разразилась отборным матом. Спустившийся с крыльца старичок схватился за голову и поспешно захромал назад. Огромный огненный столб взметнулся в пасмурные небеса, озаряя пыльные окна второго этажа. Ужасный крик разорвал тишину внутреннего дворика, а в ноздри ударил долетевший запах разлитого топлива.

— Огнетушители где? — заорал Вишняков подскочив к начальнице. — Быстрее, где огнетушители?

— Ты что творишь, дура! — безумно вопила та, игнорируя его слова.

Я хотел бежать следом за Гариком, но не мог отвести глаз от ослепительно яркого живого факела, мечущегося по входному козырьку. Может быть, именно в такие моменты люди и сходят с ума, когда мозги оказываются не в состоянии осознать и смириться с окружающей действительностью. Всё происходящее было даже ужаснее, чем гора обезображенных трупов, сваленных в центре торгового зала.

— Зачем? — только и смог выдавить я.

— Это всё вы виноваты! — завопила женщина. — О чём вы там с ней шушукались?! Надоумили?!

— Огнетушители где? — повторил Вишняков, но не получил ответа.

Обложив женщину отборным матом, он рванул к входной двери.

— А ну стоять, скотина! — начальница вскинула автомат, снимая с предохранителя. — Это ваша вина!!! Ваш бензин!

— Ты дура что ли? — выпалил Вовка, замерев на пол пути к ступенькам. — Её лучше пристрели, заживо горит же!!!

— Надо было вас сразу гнать! — истерично взвизгнула начальница.

Мечущаяся фигура Людмилы обо что-то запнулась и упала на опрокинутую канистру. Растёкшееся по козырьку топливо тут же вспыхнуло ещё ярче. Раздался громкий хлопок, напоминающий миниатюрный взрыв, и жестяная емкость подлетела на несколько метров.

Я так и стоял на одном месте не в силах пошевелиться. Сознание никак не хотело мириться со всем увиденным. Этот ужас просто не укладывался в голове.

Обезумевшая женщина, почему-то тыкала в нас стволом автомата, выкрикивая какие-то бессмысленные обвинения и оскорбления. Я ничего не понимал и только невольно зажимал уши, лишь бы не слышать этот жуткий крик девушки. Который на самом деле уже смолк, но его отголоски до сих пор звонко бились о стенки опустевшей головы. И в этот момент, когда казалось ещё чуть-чуть и сознание окончательно сломается, медальон пронзил меня резким, болезненным разрядом.

Одновременно с этим импульсом вся внутренняя горечь и ужас происходящего внезапно свернулись в маленький комочек и со свистом унеслись куда-то в глубину души. А в следующую секунду я ощутил какое-то эгоистическое облегчение от понимания того, как же легко становится голове. Будто кто-то неведомый выжигал из мозговых извилин боль и ужас окружающей ситуации.

— Твою мать! — воскликнул Вовка тоже схватившись за грудь.

Я почти пришёл в себя, когда из густой туманной пелены за пределами забора раздался до ужаса знакомый вой «сирены». Мы будто снова оказались на парковке перед магазинчиком, на крыше которого издыхал бес.

— Они же видят свет! — воскликнул я, глядя на то, как языки пламени бушуют на козырьке дома престарелых.

— Надо потушить! — с ещё большей настойчивостью крикнул Вишняков. — Или нам всем капец!

— Мы и так ничего не сможем сделать! У нас даже оружия толком нет!

— Это вы! Вы привели чертей сюда! — взвизгнула начальница, размахивая автоматом.

— Пошла ты к чёрту! — огрызнулся Бабах, словно в приступе гнева мотаясь из стороны в сторону и запуская руку под шинель.

— На хрена надо было Людкины секреты выдавать?! — крикнул я. — Зачем это всё? Зачем?! Это же тупость! Это вы её убили, а теперь и всех нас...

— Мы же помогали! — продолжил Вишняков. — Автобус пригнали! Ехать согласились! А что теперь?! Опусти автомат дура, надо хоть кого-то спасти! Быстрей!