Где Цезарь кровью истекал

— Значит, говоришь, агитатор из меня никудышный? — ехидно спросил он.

— Как агитатор — повыше среднего, — признал я. — Но казначей весьма посредственный. Ты склонен превышать кредиты.

Я до сих пор не знаю, сколько членов насчитывал СЗКО в пик своего расцвета. Утром Тощий завербовал четверых новых членов, и я честно выплатил ему заработанный доллар. К десяти часам в союз вступило ещё четверо, и он получил второй доллар, но затем я выбыл из игры, так как явился надзиратель и увёл меня на очередное свидание. Бэзил предложил, чтобы я оставил ему доллар семьдесят пять на всякий случай. Я посоветовал проявлять больше доверия к своему президенту, тем не менее согласился с его доводами и раскошелился.

Капитан Бэрроу с невозмутимым видом поджидал меня перед кабинетом старшего надзирателя. Он сухо указал мне, куда идти, и провёл в противоположное крыло, к той самой двери, в которую я заходил во вторник в сопровождении Осгуда и Вульфа. Мы очутились во владениях окружного прокурора. Уодделл встретил нас, сидя за столом и прищурив глаза, от чего его пухлая физиономия казалась ещё более округлой.

Я промаршировал к столу и непочтительно брякнул:

— Ниро Вульф хочет видеть вас, мистер.

— Сядь на место, ты! — прорычал Бэрроу.

Я сел и принялся демонстративно чесать бедро, потом плечо, бок и руку.

— Ну, так что? — спросил Уодделл. — Переменили своё мнение?

— Да, — ответил я. — Полностью. Прежде я думал, что те, что выступают с речами и пишут книги о тюремных реформах, всего лишь сентиментальные тупицы, теперь же…

— Прекрати! — рявкнул Бэрроу. — И перестань скрестись.

— Не будьте легкомысленны, — жёстко сказал Уодделл. — Мы располагаем данными, что вы укрываете важные сведения по делу об убийстве. Они нам нужны. — Он стукнул кулаком по столу и нагнулся ко мне: — И мы их получим.

— Извините, — ухмыльнулся я, — но я вынужден просить у вас прощения. Дело в том, что моя голова настолько занята мыслями о новом союзе, что я не в состоянии думать ни о чём другом, даже об убийстве. — Я стёр улыбку со своего лица, ткнул в прокурора обвиняющим перстом и заговорил угрожающим тоном: — Ваша голова тоже скоро будет очень занята. Не надейтесь, что вам удастся легко отделаться. СЗКО уже набирает силу. Как вам понравится, если вас вышвырнут отсюда?

— Не дурите! Неужели вы думаете, что у Осгуда такой большой вес в нашем округе? И что это за СЗКО?

Я ждал этого вопроса, так как народные избранники всегда трепетно относятся к новым организациям. Поэтому произнёс как можно более внушительным голосом:

— Союз заключённых кроуфилдского округа. Я его президент. К полудню в союз вступят все заключённые. Наши требования включают…

Я замолчал и приготовился дать отпор, поскольку Бэрроу вскочил и решительно шагнул ко мне, словно готовый меня ударить. Но на полпути он остановился и произнёс с расстановкой:

— Не бойся, здесь тебе ничего не грозит. А вот в подвале у нас всё для этого оборудовано. Или в казармах. Заруби себе на носу и прекрати валять дурака.

— Раз уж вы настроены так серьёзно, — я пожал плечами, — то я вам кое-что скажу. Если хотите, конечно.

— Когда мы с тобой покончим, сам поймёшь, насколько серьёзно.

— Ладно, ладно. Во-первых, если вы думаете запугать меня подвалом, то вы настолько глупы, что вас не стоит и оплакивать. Это противоречит здравому смыслу, не вытекает из обстановки, и главное — я сам не согласен. Во-вторых, о том, чтобы не валять дурака. Вы сами начали ломать комедию. Вы не разбираетесь в людях. Есть, конечно, слабаки, которые не выдержат и расколются после ваших угроз, но, как по-вашему, сколько времени я продержался бы в качестве доверенного помощника Ниро Вульфа, будь я таким, как они? Взгляните на меня. Неужели не видно разницы? В-третьих, о сложившейся обстановке. Всё настолько просто, что понятно даже мне. Вы полагаете, что мне известно нечто, что по праву должно принадлежать вам, благо вы расследуете убийство, я же настаиваю на обратном. Что мне остаётся делать при таких обстоятельствах? Держать язык за зубами. Что можете сделать вы? Только арестовать меня и освободить под залог с обязательством явиться по первому требованию. Вернусь на секунду к вашему замечанию о моём поведении. Вы заслужили эту комедию, поскольку сами вели себя, как пара последних шутов. Вы не устали от моего монолога?

Бэрроу сел на стол и посмотрел на Уодделла. Окружной прокурор сказал:

— Мы не полагаем, что вам известны многие факты — мы в этом уверены. Так что это не комедия. Вы расскажете, что вам известно?

— Мне нечего добавить.

— Вы понимаете, какому риску подвергаетесь? Вы советовались с адвокатом?

— Мне это ни к чему. Вы слышали моё выступление. Найдите юриста, который бы его опроверг.

— Вы упомянули освобождение под залог. Я воспротивлюсь этому. Если же ходатайство удовлетворят, то сумма залога окажется столь велика, что будет вам не по карману.

— Чушь собачья! Плевал я на сумму. Не забивайте свой крохотный мозг такими серьёзными проблемами. Отец моей сестры — богатейший швейный магнат.

— Ваш отец?