Читаем Где ты, рай? полностью

«Ты можешь проплыть последний участок пути, не прицепляясь к бревну? кричит Сэм. — Иначе, как мне кажется, нам не добраться до судна, так как нас уносит в море».

Тяжело дыша, Мартин отвечает, что, наверное, у него хватит сил.

Оба они соскальзывают с бревна и плывут к судну, далеко выбрасывая руки. Мартин достигает судна первым, но он слишком устал, чтобы сразу забраться на борт. Он протягивает руку и подхватывает Сэма. Когда судно уносится из болота и быстро устремляется в открытое море, двое мужчин все еще держатся за борта. Но мало-помалу они снова набираются сил, и им удается взобраться на борт.

Дно баркаса залито водой, она промочила бульшую часть имущества, включая и навигационную карту, которую Шкипер обычно хранил свернутой в платке. Теперь, побывав в воде, она стала еще менее различимой, чем раньше. Может быть, судно очень сильно накренилось в болоте и его залила вода, хлынув через борт. Но не исключено, что образовалась течь. Значит, его надо вытащить на сушу, заделать пробоину и задраить швы, чтобы можно было продолжить плавание.

Сэм и Вильям вычерпывают основную массу воды. Плавание продолжается, и они без труда входят в широкую бухту. На берегу их ожидают остальные «ботаники». Раздается ликующий крик радости, когда судно подходит к берегу.

«Я могу наверняка сказать вам одно, — говорит Джеймс Кокс, прочно привязывая канат к дереву, — без помощи Сэма мы не поймали бы судно. Это его заслуга, что мы можем продолжать наш путь».

<p>4</p>

Однако плавание не может возобновиться, поскольку оказывается, что «Надежда» дала течь в четырех местах рядом с килем. Может быть, судно сталкивалось с плавником на пути через болото в открытое море, может, острые камни пробили дыры, когда они раньше вытаскивали его на берег. Прежде чем снова выйти в море, надо вытащить баркас на сушу и заделать пробоины.

Место для ремонта находят Джеймс Кокс и Морж в нескольких сотнях метров от первой стоянки в бухте, где берег шире и не такой крутой. Все вещи и инструменты перетаскивают на сушу. Там устраивают палатку, где помещают детей. У лагеря оставляют дежурного, которого сменяют каждые четыре часа. Двое мужчин отправляются на охоту за чем-нибудь съестным, тогда как другие занимаются задраиванием дыр в корпусе баркаса смолой и воском; поверх этого слоя прибивают небольшие куски парусины и сверху снова кусок дерева. Питьевую воду приходится приносить из небольшого ручья в том месте, где беглецы пытались переночевать в первую ночь. Здесь, к сожалению, нет ничего съестного, кроме побегов пальм, которые Мэри отваривает в пресной воде и подает вместе с последними остатками риса, взятого с собой. Раздается и последний кусок сала. Все наедаются до отвала на этой лагерной стоянке, и, кроме листьев сарсапарильи, больше не остается никаких продуктов[40].

Около полуночи Нат Лилли заступает на дежурство. Вдруг он издает громкий крик, и все просыпаются. Из темноты на него движутся аборигены, и прежде чем он успевает приложить мушкет к щеке, копье вонзается в его левое плечо. С криком он падает на землю.

Кокс и Сэм быстро подбегают к нему. Сэм хватает ружье и стреляет в нападающих, но Джеймс кричит, что надо стаскивать баркас в воду, погрузив на него все пожитки.

Тем временем двое мужчин пытаются держать нападающих на расстоянии. Но вдоль берега к костру подходят другие аборигены. Аллен схватил топор, чтобы защитить Мэри и обоих детей, которые ожидают, пока судно спустят в воду.

Ружейный выстрел вызвал небольшую заминку среди аборигенов, но через несколько минут «ботаники» снова слышат пронзительные звуки трещоток и понимают, что нападение очень скоро возобновится. Внезапно Мартина осеняет мысль. Из ружейной сумки он достает два фунтика с порохом и бежит с ними к костру. «Все прочь от огня!» — кричит он и швыряет порох на угли. Раздается оглушительный взрыв, сопровождаемый высоким столбом пламени.

Аборигенов как ветром сдуло. Беглецы использовали этот шанс. Все собрались на борту, взобравшись через поручни как попало. Шесть мужчин гребут веслами в темноту ночи, удаляясь от бухты Репарейшн. При первых лучах утреннего света они снова выходят в море.

<p>Глава 10</p>

Ната оперируют на борту «Надежды». — Три недели в море вдали от берега. — Британские матросы и офицеры. — Некоторые сведения о пиратском прошлом Моржа. — Продукты и питьевая вода на исходе. — Акула следует за судном. — Тропический дождь. — Сырая рыба — единственная пища. — Тяжелая работа гребцов под палящим солнцем. — По левому борту Большой Барьерный риф. — Трудные поиски прохода в рифе. — Высадка на острове Черепахи.

<p>1</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука