Где валяются поцелуи. Париж

– Хочешь быть худым – меньше ешь, хочешь хорошо выглядеть – не бухай и раньше ложись спать, хочешь успеха – раньше вставай. А люди все пытаются впарить себе обходные пути. И не тропинку, а нагромоздят целую КАД. Лишь бы проскочить, лишь бы сработало. Но хрена с два. Толстые остаются толстыми, мечтатели – мечтателями, неудачники – неудачниками. В принципе последние два – это синонимы. Все хотят успеха, но никто не хочет заглянуть правде в глаза.

– Выезжай на КАД, я хотел сказать, закругляйся, песню пора ставить.

– Хочешь успеха? Купи себе красный ковер и ходи по нему, как только захочешь.

– Хорошая идея, спасибо, Селфи. Можешь подаришь, у меня скоро д.р.

– Нет, я тебе уже купил другую фигню.

– Какой ты скучный.

– Что, даже целовать не будешь?

– Ей пришлось поцеловать его, чтобы окончательно убедиться, что он не в ее вкусе.

* * *

– Какая скучная у нас жизнь, – смотрели на суету людей звезды. – Здесь раз в 100 лет комета пролетит, уже событие.

– Важно научиться мыслить реверсивно, тогда не будет залипаний клавиши.

– То есть?

– Туда-сюда, вернее даже сказать: туда и оттуда.

– Все равно не понимаю.

«Ну, чего ты встал, думаешь, если ты будешь стоять, до меня лучше дойдет? Сядь!»

– Может, это звезды считают себя пылью по сравнению с нами. Хотя мне здесь тоже порядком надоело.

– Не уговаривайте, мне здесь не нравится, – вспомнила Фортуна, как вечерами сидела в Интернете, хотя с удовольствием променяла бы его на чьи-нибудь колени.

– Звезды пахнут гравитацией.

– Людей тянет к звездам, и то, что вы встали, лишний раз это доказывает, – рассмеялась Фортуна. Ее почему-то рассмешило одухотворенное лицо математика. – Но потом они понимают, что далеко, меняют цели, и их начинает тянуть друг к другу. Вас, наверное, и в сетях нет.

– Почему вы так решили?

– Такие, как вы, живут проще, они путаются не в сетях, а в звездах, особенно, когда начинают объяснять, где какая из них мерцает. Вы же математик, зачем вам слова?

– Цифры нужны разуму, слова – душе. Для людей очень важно, чтобы сознание не стало цифровым. А то станем рабами собственных технических изобретений.

– А по-моему, уже стали. Каждый день мы помним, что надо зарядить телефон, что тот может сесть в любую минуту, мы ищем для них источник питания, забывая в этот момент о близких, которым тоже он нужен.

– Вот все у вас есть, а чего-то не хватает, какой-то важной детали, звена в золотой цепочке счастья. И та вместо того чтобы подчеркнуть вашу красоту, начинает вдруг душить.

– Да, вы правы, есть все и нет ничего, – снова потрогала свои волосы Фортуна, будто хотела убедиться: «А был ли дождь? Или мне все это приснилось?»

– Кто же вас так сильно обидел здесь?

– Это слишком личная история. Пока не готова обсуждать. Хотя иногда хочется вылить все одной накипевшей кастрюлей супа на кого-нибудь. Не хочу оскорблять ваш идеальный слух.

– Нет, здесь вы ошибаетесь, меня даже в музыкалку в детстве не взяли, хотя мама очень хотела.

– Я вам говорю, идеальный. Не спорьте.

– Не буду. Но почему идеальный? – принял на душу комплимент Павел.

– Вы слышите, что я говорю.

* * *

– Проблема в том, что ты начала меня жалеть, я это чувствую в каждом твоем слове. Но я не нуждаюсь в жалости. Я вообще ни в чем не нуждаюсь, кроме времени, которого мало.

– А мне бы очень хотелось, чтобы меня сейчас пожалели, – тихо сказала мать. Ей захотелось сказать: «Мне обидно, что ты проводишь все свое время с ним, а не со мной. Обидно – не то слово, мне больно». Но она знала ответ, она его уже слышала: «Мама, мы снимаем кино. Я всегда мечтала быть актрисой. Стив подарил мне эту мечту. К тому же ты проводишь время не со мной, а с моей болезнью, будто в койке вместо меня она, а меня нет. А я есть, я живая. Стив, он приходит ко мне, а не к моим недугам». В тот день мать не выдержала и вылетела из палаты, плеснув дверью на стену с такой силой, что от страха шарахнулась штукатурка, а круги удивления от всплеска долго еще расходились в глазах Стива и Лили.

За это время мать из полоумной сумела стать снова умной, поэтому обняла дочь и как можно увереннее произнесла:

– Я очень хочу посмотреть ваш фильм, – соврала она. – Давай сходим на него вместе.

– Давай. Кстати, как у тебя дела в книжном?

– Сплошные романы.