Где же Лизонька?

Ферма работала даже после того, как все остальные хозяйства района уже закрылись. Андрей Ильич изо всех сил пытался сохранить ферму, бегал по начальству, выбивая финансирование, на свои деньги покупал корм для мальков; но в глухие девяностые такие маленькие, богом забытые деревенские предприятия мало кого интересовали. Рабочие фермы – как бы хорошо они ни относились к своему директору – после того, как зарплаты перестали выплачивать, вынуждены были податься на заработки в город. Семьи надо было кормить, ничего не поделаешь.

После закрытия фермы Андрей Ильич вернулся в город к семье, преподавал в Аграрном университете, но жить в городе уже не смог и через некоторое время вернулся в Мёдуши. Он устроился преподавать на биофаке в университете, благо ездить в университетский комплекс из Мёдушей было достаточно удобно. Писал статьи, пытался проводить исследования в еще не разрушенных садках брошенной фермы. И уже его сын, Арсений, приезжал навещать его, так же, как и он когда-то приезжал к своему отцу. История повторялась новым витком. Летом отца и сына видели иногда на пристанях старой фермы, где они подолгу беседовали, свесив ноги с мостков, купались, а иногда по вечерам сидели у костра тут же на берегу озера на территории фермы.

Арсений к этому времени давно окончил химический факультет университета, был женат, занимался бизнесом, как многие в эти годы. Он пытался организовать производство «каких-то пластмассок, которые придумал сам», как выразилась баба Аня. Видимо, он занимался производством полимеров, по собственным технологиям. По крайней мере, я так растолковала себе эту часть рассказа бабы Ани.

Иногда Арсений приезжал с женой и с маленькой дочерью, они жили у Андрея Ильича по нескольку дней, но никогда подолгу.

Андрей Ильич умер, не дожив нескольких дней до своего семидесятилетия, от инфаркта, случившегося в редкие дни его нахождения в городе. И, хотя ему была оказана вся необходимая помощь, – сердце, как оказалось, было исключительно изношенным, спасти его не удалось.

По завещанию он был похоронен на кладбище в Мёдушах рядом с отцом. Вся деревня была на похоронах. Количество пришедших людей, их искренние слова об умершем, теплота прощания, похоже, удивили его высокомерную, с точки зрения деревенских, жену. Впрочем, горе ее было искренним, и жители выражали ей теплое сочувствие, приглашали приезжать, предлагали помощь в ремонте старого дома. Она и правда приезжала с сыном и внучкой на могилку, ухаживала за ней, заходила в гости в некоторые дома, но помощи не просила, и дом стоял заколоченным.

Арсений не бросил бизнес после первых неудач: упорством он пошел в отца, – и настойчиво пытался наладить производство «пластмассок». На какое-то время жители Мёдушей потеряли его из виду. Жизнь потихоньку налаживалась, пустующие дома стали выкупаться, восстанавливаться. Появилось много городских, живущих в деревне только летом. Жители стали заводить коров, коз. Молоко, масло, сметана – все шло на продажу; также выручали лес, озеро, огороды.

И вдруг, лет шесть-семь назад, через деревню, по направлению к озеру, пошли вереницы машин, груженых строительными материалами. Появились и бригады строителей, которые жили во времянках около старой фермы и скупали все, что можно было купить у торговок на прилавках и в местном магазинчике. Пошли слухи, что ферму кто-то восстанавливает. Секрет раскрылся быстро. Дела Арсения Андреевича пошли в гору, он выкупил полуразрушенную ферму и намеревался возобновить дело отца. А потом появились и объявления о наборе работников. Дальше – больше. Машины с материалами пошли к старому домику, который был снесен, и на его месте стал строиться новый большой дом. Красивой решеткой был огорожен и начал обустраиваться участок. Ландшафтные дизайнеры за пару месяцев превратили заросший кусок поля в красивый и уютный сад. Было посажено множество деревьев-крупномеров, проложены дорожки, разбиты рабатки, заложен розарий. Плодовые деревья заняли отдельный участок сада; на том же участке нашлось место для аккуратной теплицы и грядок, вокруг которых были вымощены дорожки.

Не осталось в стороне и обустройство деревни. Старый асфальт – там, где он был – был заменен на новый. Были заасфальтированы все проезды между домами, отремонтировано здание магазина, посажены кусты вокруг деревенской площади.

Но особенно увлеченно баба Аня рассказывала о новом саде. Они с Катенькой как-то даже умудрились дойти до усадьбы – после всех изменений на участке Резниковых к нему в Мёдушах прочно прикрепилось название «усадьба» – благо дорога была новая и ровная. Их пустили внутрь, и по уже мощеным дорожкам они обошли весь участок. Дом еще строился, но впечатление от преобразованного куска поля было огромным и осталось надолго.

При этом сам Арсений Резников редко появлялся на ферме и в усадьбе. По крайней мере, любопытствующим жителям деревни отвечали о большой занятости хозяина на своих заводах, расположенных в разных частях страны.

Еще через год строительство дома и его отделка были закончены, и хозяин переехал и обустроился в усадьбе.