Gears of War #4. Распад Коалиции

Остолбеневший Хоффман бросил взгляд на Берни. Не успел он ещё справиться с потрясением от того, что Пад ещё жив, как новость о том, что тот привёз с собой целое племя песангов с гор, окончательно добила полковника. Полковник любил этих ребят, да и Берни тут же предалась воспоминаниям. Да, это был поистине эмоциональный момент для всех, кто служил в Двадцать шестом Королевском полку Тиранской пехоты. Наблюдавшие за всей этой ситуацией беженцы даже не представляли себе, с какой радостью и с какой горечью далась эта встреча им троим.

“Прошлое всегда остаётся с тобой. Но, может, это и к лучшему”, — подумала Берни.

— «Хорошо», — ответил Хоффман. — «Я плоховато говорю на языке песангов, так что, надеюсь, он знает тиранский».

— «Вы справитесь», — ответил Пад. — «И да, она знает этот язык».

— «Она?»

Вернувшись к колонне грузовиков, Пад помог кому-то выбраться из кабины. Крошечная женщина из народа песангов, одетая в традиционную тунику по колено и с платком на шее, подошла к Хоффману и вежливо склонила голову в приветствие. Хоффман ответил ей тем же. Берни смотрела на всё это с замиранием сердца, хотя сам полковник выглядел скорее озадаченно, ведь он совершенно не был знаком с этой женщиной.

— «Мадам», — сказал он, — «мне выпала честь служить с вашими людьми. Добро пожаловать в Кузнецкие Врата».

Женщина улыбнулась в ответ.

— «Вы ведь меня не знаете, Хоффман-са?» — спросила она. Что-то в её вопросе сильно удивило Хоффмана. Берни заметила, как его губы подёргиваются.

— «Извините, мадам», — ответил он, — «но, думаю, что нет, не знаю».

— «Мы раньше никогда не встречались, до сегодняшнего дня. Но вас я знаю».

Достав из кармана маленький свёрток из синей ткани, женщина развернула его. Берни поначалу не видела, что было в свёртке, но затем женщина подняла этот предмет за прикреплённую к нему полосатую ленточку. Это была медаль, Звезда Эмбри.

— «О, Господи…» — пробормотал Хоффман. — «Боже мой… Харуа? Вы Харуа, жена Бая?»

Он закрыл рот ладонью, будучи не в силах вымолвить ни слова. Женщина, взяв его за другую руку, положила медаль в его ладонь, мягко сжав её в кулак.

— «Я просто не могла продать её», — сказала она. — «Надо было вернуть её вам. Бай хотел бы этого».

— «Чёрт…» — только и сумел ответить Хоффман. Остальные песанги стали вылезать из грузовиков. Подойдя к Харуа и встав рядом с ней, они смотрели на Хоффмана с улыбками, будто бы он был какой-то кинозвездой, с которой они всю жизнь хотели бы встретиться. — «Мне так жаль… Так жаль…»

— «Не надо жалеть, Хоффман-са. Это сыновья и внуки Бая. Ваши деньги помогли нам выжить. Теперь у нас всё хорошо, много скота и земли. Теперь наша очередь заботиться о вас».

На какое-то мгновение Берни показалось, что Хоффмана сейчас удар хватит. Она шагнула в его сторону, но Вик, кажется, сумел взять себя в руки и выпрямился, вновь став тем самым полковником Хоффманом. Он помог Харуа забраться обратно в грузовик, а затем кивнул Ормонду, чтобы тот занялся размещением колонны песангов. Пад просто стоял в стороне, скрестив руки на груди, и улыбался. Повернувшись к Берни, он подмигнул ей.

— «Дело сделано, напарник».

— «Не могу дождаться, когда же ты мне расскажешь, где был все эти годы».

— «Дом и Маркус всё ещё с вами?»

— «Да, но они сейчас на корабле живут», — Берни она похлопала Пада по спине, не зная, что и сказать. — «За это точно надо выпить. Позже увидимся, после того, как я откачаю Вика после инфаркта».

— «Ты никогда задуманного на половине не бросаешь, да?» — рассмеялся Пад. Забравшись в грузовик, он завёл двигатель, не переставая улыбаться, как дурак. Отойдя в сторону, Хоффман пронаблюдал за тем, как колонна грузовиков въехала в ворота.

— «Можно посмотреть?» — протянула руку Берни. Хоффман достал медаль из кармана и протянул ей. Вдоль края медали была выбита надпись: “Майору Виктору Хоффману, Двадцать шестой Королевский полк Тиранской пехоты, за отвагу”. Большего на этой награде не стали писать. Чем важнее был твой подвиг, тем меньше надо было писать о нём.

— «Значит, ты ей не только эту медаль отослал», — сказала Берни.

— «Они ж с хлеба на воду перебивались, милая», — наконец-то выдавил из себя Хоффман. — «Ни медалей, ни пенсии. Я председателю Дальеллу высказал всё, что об этом думал. У них там жизнь не сахар была. Песанги всю жизнь бедняками были».

Значит, у полковника до сих пор были свои секреты. Берни гордилась им до боли в сердце. Если бы даже он ничего другого и не сделал в своей жизни, если бы даже все его благородные поступки ограничились лишь спасением семьи Бая от голодной смерти, то это всё равно стоило бы того, чтобы терпеть его ворчание.

— «Ты слишком хороший человек для злобного беспардонного старого лысого хрыча, Вик», — скалаза Берни. — «Возможно, я даже выделю тебе за это вечером порцию от ужина Мака».