Gears of War #5. “Глыба”

— «Слушай, ну его же не на курорт отправили», — возразил Нико, не понимавший, чего в нём сейчас больше: злости из-за того, что Кэмпбелл позволил своим ебанутым эмоциям взять над ним верх, или шока от того, что такой спокойный человек врезал по роже новому заключённому. По большому счёту Феникс вовсе не был преступником. Да, он нарушил эти их армейские порядки, или ещё какую-то херню натворил, но на гражданке за такое не арестовывают. — «Пусть там утихнут уже, бога ради, а то ещё бунт тут начнётся».

— «Ну и что?» — спросил Чалкросс, вошедший вслед за Нико и Кэмпбеллом в кабинет надзирателей. — «Пусть там хоть поубивают друг друга. Нам же работы меньше».

— «Нам платят, чтобы мы следили за этим местом, а не просто на жопе сидели», — отрезал Нико.

Чалкросс принялся варить себе кофе. На самом деле это был не кофейные зёрна, а обжаренный ячмень. Дрянь, конечно, получалась неимоверная, но теперь уже не помнил вкус настоящего кофе. Чалкросс понюхал чашку с получившимся напитком с таким видом, будто бы ячмень протух.

— «А этот Феникс — тот ещё громила. Что он натворил-то?»

— «Ударил главу штаба обороны, отказался выполнять приказ о доставке какого-то там оборудования куда-то, и в итоге из-за него мы потеряли Эфиру», — Нико налил и себе кофе. — «Отправился спасать отца. Какой-то крупный учёный, оружие разрабатывал, помните его? Адам Феникс его звали. Так что наш новенький никого не расчленял и каннибализмом не занимался, что по стандартам наших обычных клиентов весьма слабенько».

— «Ты так говоришь, будто бы тебе его жаль», — сказал Кэмпбелл.

— «Он же не маньяк какой-нибудь. Обычный солдафон, даже с учётом его богатой семьи».

Чалкросс отхлебнул кофе.

— «Выходит, Феникса кто-то настолько ненавидит, что решил отправить сюда, чтобы он тут умом тронулся, или же его друзья на высоких постах, отмазавшие его от расстрела, считают, что таким образом спасли его?»

Сунув руку в карман куртки, Нико вытащил листок с кратким досье арестанта. Сотрудники тюремных служб использовали этот документ для того, чтобы убедиться, что к ним доставили нужного человека, а также для записей о его текущем состоянии как физического, так и психического здоровья. Надзирателям надо было знать, может ли заключённый их чем-то заразить, умереть от какой-нибудь болезни, или же у него есть то или иное психическое отклонение, от которого они становились ещё более опасными. Нико ещё раз прочёл содержание документа. Феникс ожидаемо находился в хорошей физической форме и был вполне здоров, как обычно и бывает с теми, кто сидит на армейском пайке. Также его, очевидно, признали вменяемым, хотя чёрт его знает, кого вообще в последнее время можно было таковым считать. Подняв документ на всеобщее обозрение, Нико пальцем показал на раздел под названием “Особые примечания”.

— «Вот, слушайте», — сказал он и принялся зачитывать. — «“Запрос из канцелярии председателя КОГ: не подвергать заключённого необоснованному риску и ни в чём его не ограничивать, а также отправлять еженедельный отчёт о его бытовых условиях”».

— «Мы когда-нибудь вообще отчёт о бытовых условиях кого-нибудь из этих гадов подавали?» — спросил Чалкросс. — «Кого, блин, вообще волнует, как они тут живут?»

— «У Феникса явно до сих пор связи неслабые имеются».

В этот момент в комнату вошёл Парментер вместе с Джерри, но Чалкросс одарил его таким злобным взглядом, что тому пришлось вывести пса в коридор и дать команду сидеть и ждать хозяина там. Чалкросс не любил, когда собаки захаживали в комнаты, где готовили пищу.

— «У кого это там связи имеются?» — спросил Парментер.

— «У Феникса. Придётся нам следить за тем, как бы с ним чего не стряслось. Приказ самого председателя. А этот вот сидящий тут умник только что врезал ему, но Феникс даже не пошевелился, мигом сделав себе репутацию крутого пацана».

— «Молодец, Кэмпи. Можешь пойти и ещё хуйню какую-нибудь натворить, а то живётся нам что-то очень скучно», — порывшись в холодильнике, Парментер извлёк оттуда несколько кусков сырого бекона. Нико прекрасно понимал, что он всё это сейчас скормит этой никчёмной псине. — «Видимо, Прескотт с его отцом за ручку здоровается».

Чалкросс принялся сверлить взглядом Парментера, пока тот не положил бекон обратно в холодильник.

— «Если у него настолько мощные связи, то почему он вообще сюда попал?»

— «А ты считаешь, ему тут самое место?» — спросил Нико.

— «Ну а что, он мало что ли дел натворил, чтобы его в камеру запереть?»

— «Нет, я о другом. Что же могло заставить человека, участвовавшего в двух войнах и получившего медаль за храбрость, решить, что с него хватит? То есть, вот прям слететь с катушек. Он же ударил своего командира и отправился спасать отца. Как по мне, он действовал чисто на эмоциях, окончательно охренев от ситуации».

— «Его стресс добил», — ответил Чалкросс. — «Невроз словил, боевое истощение, или посттравматический синдром. Не знаю, как правильно сейчас его называют».

— «Вот именно».

— «Нико, ну они же все в одном говне ковыряются», — возразил Кэмпбелл. — «Но не все же подряд с катушек слетают».