Gears of War #5. “Глыба”

«Добро пожаловать на остров Азура! В нашем убежище созданы все условия для безопасной, стабильной и комфортной жизни самого ценного ресурса человечества — вас. Как и всех остальных граждан, проживающих на Азуре, вас выбрали за ваш выдающийся вклад в развитие общества. Этот изолированный остров, скрытый от тех бед, что происходят на материке, был создан для того, чтобы защитить лучшие умы человечества и позволить им продолжить свою работу, не боясь за свою жизнь. Вы станете архитекторами нового великого мира, отстроенного из руин. Вне зависимости от того, какая судьба постигнет остальную планету, Азура и её жители продолжат своё дело. Ваш усердный труд позволит человечеству выжить и претерпеть все невзгоды».

(Введение из буклета с картой острова Азура,

выдаваемого всем новоприбывшим

на научно-исследовательскую базу.)

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ БАЗА КОГ, ОСТРОВ АЗУРА, ГДЕ-ТО В ЮЖНОМ ПОЛУШАРИИ. МЕСЯЦ ТУМАНОВ, СПУСТЯ 10 ЛЕТ СО “ДНЯ ПРОРЫВА”.

Для жителей Азуры проводились сеансы психотерапии, чтобы помочь им избавиться от чувства вины.

Взглянув на меню, Нэвил понял, что у него снова пропал аппетит. Господи, да ведь это было самое настоящее меню, в котором даже винная карта имелась. Всё это было неправильно. Нэвил подумал, что если сейчас из динамиков системы громких оповещений вновь зазвучит запись с этим заискивающим голосом, который, по словам живущих тут, принадлежит самому Найлзу Самсону, то он окончательно слетит с катушек.

“Сеансы психотерапии? Ещё бы вам свою вину не чувствовать. Вам надо принять её. Прости, Эмиль, я ведь и понятия не имел обо всём этом. Клянусь, я даже не знал, что это место существует”.

Нэвил отодвинул от себя тарелку с отбивной из ягнёнка. Сама тарелка тоже выглядела весьма неплохо, будучи выполненной из костяного фарфора работы мастеров Фурлина и окаймлённой позолотой. На столовых приборах, отлитых из настоящего серебра, красовалась отметка Пробирной палаты Джасинто в виде шестерёнки с крыльями. Взяв вилку в руки, Нэвил принялся её изучать, будучи не в силах даже помыслить о том, чтобы отпить из хрустального бокала, даже если бы в него была налита обычная вода. Хотя, конечно же, это была не вода, а какое-то белое вино, а Нэвил спиртного и по праздникам-то не употреблял. Но именно сейчас ему меньше всего хотелось пить.

Официант мигом наклонился, чтобы забрать его тарелку. Нэвила куда больше интересовало, как живёт местный персонал, и сколько их тут вообще работает. Он надеялся, что официант разогреет его отбивную из ягнёнка и сам ею полакомится. Как и любой человек, привыкший получать строго ограниченный паёк, Нэвил просто не мог смириться с мыслью о том, что отбивную просто могут выкинуть.

— «Нэвил, вам явно надо к доктору сходить», — сказала Эрика Марлинг, работавшая тут молекулярным биологом. С её аппетитом всё уж точно было в порядке. — «Многие из нас прошли через это. Вам тяжело, я понимаю. Вы сами себя ненавидите и считаете, что у вас нет права быть здесь, пока остальные изо всех сил пытаются выжить на материке».

Когда узнаёшь истину, можно испытать чувство, сравнимое с экстазом от научного прорыва после долгих лет тяжёлых исследований. А бывает, что правда бьёт тебя в лицо со всей силы, и ты понимаешь, что вся твоя жизнь была одной сплошной бессмысленной суетой. Нэвил видел в этом лишь ложь, плевки в лицо и издевательство над погибшими. Реальный мир будто бы схватил его за воротник, встряхнул пару раз и рассмеялся над ним.

“А ты думал, что сотрудники отдела генетики из университета имени ЛаКруа погибли во время нападения риверов, да? Ну, как видишь, всё с ними в порядке. Сидят вон, уминают жаркое из перепёлки с бутылкой недурного красного фруктового вина”.