Геббельс: Нацистский мастер иллюзий (ЛП)

Журналист Эрнст Химер написал в этой газете следующее: «Когда будет снята еврейская проблема? Европа находится на пути к окончательному решению еврейского вопроса. Именно по этой причине было бы лучше учиться на прошлых ошибках… Иудаизм — это организованная преступность. Вот почему единственный способ полностью устранить еврейскую опасность — это когда все мировое еврейство прекратит свое существование». С началом войны редакционные статьи Der Sturmer оставались радикальными по отношению к евреям, но газета хранила молчание по поводу их загадочной судьбы и ничего не сообщала о депортациях, гетто и истреблении. Так и в годы войны немецкие СМИ ничего не писали ни о лагерях смерти, ни о массовых расстрелах на оккупированных территориях. По мнению историка Джеффри Херфа, это упущение в СМИ можно рассматривать как одно из величайших достижений нацистов в целом и Геббельса и Отто Дитриха (пресс-шефа Гитлера) в частности. Немецкое правительство не только скрывало массовые убийства гражданского населения, включая евреев, но и утаивало количество немецких жизней, погибших в боях. Для Геббельса было важно поддерживать моральный дух немцев и не давать никакой нежелательной информации.^[182]

Еще одним инструментом управления массами были «журналистские конференции рейха», которые Геббельс проводил в Берлине. Первая конференция состоялась 15 мая 1933 года. Через день после того, как он был приведен к присяге в качестве министра, он собрал журналистов и объяснил им, что с этого момента целью конференции будет «нечто иное»: журналисты будут сообщать не то, что они знают, а события дня, которые, по мнению нацистского правительства, необходимо знать общественности. Они должны были сделать эту информацию понятной и полезной для людей. Писатели ежедневно получали инструкции о том, как трактовать те или иные вопросы на страницах своих газет.^[183]

Одним из первых решений Гитлера после назначения канцлером было назначение на должность директора департамента журналистики Министерства пропаганды Вальтера Функа (1890–1960), пухлого, изнеженного человека с гомосексуальными наклонностями, который был редактором Berliner Borsenzeitung в течение десяти лет, до вступления в нацистскую партию и работы в качестве личного помощника Гитлера по экономике.^[184] «Когда я встретил Гитлера, меня захватила его необыкновенная личность. Он был великолепен в своих речах и способности быстро схватывать проблемы», — сказал Функ во время Нюрнбергского процесса.^[185] Во главе отдела журналистики партии стоял Отто Дитрих (1897–1952), личный пресс-шеф Гитлера. Его главная роль заключалась в передаче инструкций фюрера в Министерство пропаганды. Между Дитрихом и Геббельсом существовало сильное соперничество. Когда Дитрих сказал, что некоторые из его лучших идей приходят к нему, когда он принимает ванну, Геббельс быстро спросил, почему он не принимает ванну чаще.^[186]

Другим важным персонажем в области контроля над немецкой журналистикой был Макс Аманн (1891–1957). Также связанный с Гитлером, он был директором издательской компании нацистской партии — Franz Eher Verlag, базировавшейся в Мюнхене и имевшей филиалы в Берлине и Вене. Геббельс, Аманн и Дитрих часто назначали встречи для координации своих действий, но они так и не были реализованы после того, как их первая встреча была прервана из-за расхождения во мнениях.

Геббельс всегда следил за тем, чтобы его подчиненные не брали на себя слишком много контроля над Министерством пропаганды. Например, он настаивал на том, что каждая рукопись, которую должна была опубликовать партия, должна была получить его одобрение. Дитрих, назначенный в 1937 году директором отдела журналистики Рейха, оставался на этом влиятельном посту до марта 1945 года. Только тогда Геббельсу удалось уволить его после многолетнего соперничества и вражды. Одним из результатов этого соперничества стало то, что Геббельс усилил политическое использование радио в ущерб газетам.

Радио