Гедда Габлер (пьесы)

Ф о г т осторожно прокладывает себе дорогу сквозь толпу и встает у стены слева. Почти сразу из передней правой двери появляется С т о к м а н. Он в черном сюртуке, с белым шейным платком. Раздаются неуверенные хлопки, но их тут же зашикивают. Становится тихо.

Д о к т о р С т о к м а н (вполголоса). Катрина, ты как?

К а т р и н а. Хорошо. (Понижает голос.) Ты, главное, не кипятись, Томас.

Д о к т о р С т о к м а н. Да умею я держать себя в руках. (Смотрит на часы, поднимается на сцену и кланяется.) Уже четверть часа, я начну.

А с л а к с е н. Сначала собрание должно выбрать председателя.

Д о к т о р С т о к м а н. Нет, это совершенно не нужно.

Г о л о с а (кричат). Нужно! Нужно!

Ф о г т. Я тоже считаю, что надо избрать председателя.

Д о к т о р С т о к м а н. Но я созвал это собрание, чтобы сделать доклад, Петер!

Ф о г т. Доклад курортного врача может возбудить разногласия при обсуждении.

Г о л о с а (из толпы). Ведущего! Председателя!

Х о в с т а д. Волею народа требуется все же избрать председателя.

Д о к т о р С т о к м а н (сдержанно). Хорошо. Уважим волю народа.

А с л а к с е н. Не пожелает ли господин фогт взять на себя эту обязанность?

Т р о е г о с п о д (аплодируя). Браво! Браво!

Ф о г т. По вполне понятным причинам я вынужден отказаться. Но, по счастью, среди нас есть человек, с кандидатурой которого, думаю, все согласятся. Я имею в виду председателя Союза домохозяев, владельца типографии господина Аслаксена.

М н о ж е с т в о г о л о с о в. Да, да! Аслаксену – ура!!! Да здравствует Аслаксен!

Доктор Стокман складывает свой доклад и уходит со сцены.

А с л а к с е н. Раз город оказывает мне доверие таким поручением, я не стану отказываться.

Кто-то хлопает, кто-то выкрикивает слова поддержки; Аслаксен поднимается на сцену.

Б и л л и н г (пишет). Та-ак – «избрание господина Аслаксена сопровождалось овациями».

А с л а к с е н. Коль скоро я оказался на этом месте, скажу два слова. Я человек тихий, мирный и стою за трезвую умеренность и… умеренную трезвость. Это подтвердит любой, кто меня знает.

М н о ж е с т в о г о л о с о в. Да, Аслаксен, верно! Давай, давай! Жми!

А с л а к с е н. Школа жизни и собственный опыт научили меня, что чувство меры – та добродетель, которая более всего красит гражданина.

Ф о г т. Слушайте!

А с л а к с е н. Ничто так не служит ко благу общества, как умеренность и трезвость в мыслях. Поэтому я призываю уважаемого гражданина нашего города, созвавшего это собрание, не забывать о чувстве меры.

М у ж ч и н а (от дверей). Выпьем за Союз умеренных трезвенников, ура!

Г о л о с. Да чтоб тебя!

М н о г и е. Тише! Тише!

А с л а к с е н. Господа, не перебиваем! Кто хочет сказать?

Ф о г т. Господин председатель!

А с л а к с е н. Слово имеет фогт Стокман.

Ф о г т. По причине близкого родства, в котором, как всем присутствующим известно, я состою со штатным врачом курорта, я предпочел бы сегодня не выступать. Но заботясь о курорте и руководствуясь высшими интересами города, я вынужден внести предложение. Смею утверждать, что никто из пришедших сюда горожан не полагает желательным, чтобы недостоверные и преувеличенные измышления относительно санитарного состояния города и купален получили широкое хождение.

М н о ж е с т в о г о л о с о в. Да, да! Ни в коем случае нельзя! Мы против!

Ф о г т. Исходя из этого я предлагаю собранию не разрешать доктору курорта зачитывать или излагать в иной форме его видение вопроса.

Д о к т о р С т о к м а н (возмущенно). Не разрешать?! Это что за дела?

К а т р и н а (кашляет). Гх-гх.

Д о к т о р С т о к м а н (стараясь держать себя в руках). Не разрешать, значит. Угу.

Ф о г т. Я в своем обзоре в «Народном вестнике» познакомил общественность со всеми основными обстоятельствами, так что любой беспристрастный гражданин без труда составит свое мнение. Из написанного видно, что предложения врача курорта, по сути, являются вотумом недоверия первейшим лицам города, а на практике предполагают обременить всех его налогоплательщиков непомерным дополнительным расходом – в размере не менее ста тысяч крон.

Протесты и свист.