Гедоническое убийство

Финансистка, как говорилось раньше, имела в дополнение к своему четвёртому размеру, стройным ногам и очень аппетитной внешности, также острый ум и красный диплом. Однако к этим ведущим к успеху достоинствам имела и два существенных недостатка. Нет, два с половиной!

Первый и самый главный: ненормальное увлечение идиотами мужского пола, из-за которых попадала в глупейшие ситуации по жизни, теряя деньги и прочие блага. Последней такой любовью стал свинопас Юра, 25 лет от роду детина, идеально подходивший Ольге в постели, но очень плохо подходивший финансово. Юра никогда не работал. Точнее, он не работал пока жил с Плешаковой. Стоило ей выгнать его за тунеядство, он возвращался в родную деревню, где 25 лет пас свиней, и продолжал возиться с хрюшками за оплату, кстати, неплохо справляясь с этой работой. Но рядом с Плешаковой у него случался какой-то «безработный синдром».

– А вот это – настоящий мужик! – говорила сама себе Ольга, видя, как босс успевает летать за океан к семье, оплачивая скул и лайф двух сыновей и престарелой жены. А также находит время обхаживать старых любовниц и при этом, гад, оказывается в состоянии следить за сиськами финансового менеджера, то есть Олиной грудью. – Вот с какими мужиками надо водиться! Чтоб они тебя холили и лелеяли, а не ты их по Доминиканам с Турцией возила с пакетом «всё-включено».

Второй пункт, сделавший из Оли страждущую гедонизма молодую женщину, – полное отсутствие желания работать. От слова совсем.

– Да, гедонистка! – резала правду-матку себе в отражение Ольга, крася алым губы, которые чуть прибавили в объёме месяц назад на последнюю зарплату. – Но гедонизм – ныне реализм. Надо понимать, ещё десяток лет и ты со своими сиськами будешь нужна только престарелым продавцам электровеников. Директора, буржуа, товарищи коррупционисты, то есть кровососы всех мастей желают молодого мяса и крови. Надо рвать когти, пока есть что рвать, – умело поправляла тугой лиф Ольга, служивший её блесной, на которую она собиралась поймать одного жирного блестящего карпа. И распотрошить его на жаркое.

Третий пункт – секс. Но об этом чуть позже. По ходу следствия, так сказать.

– А можно пересчитать-то? – спросила Ольга, выпрямившись.

– Молодец! Профессионалка! Не зря тебя кормлю. Пересчитай, конечно, будь добра. Только быстро. Вон женский туалет. Даю тебе 15 минут. А потом, не спускай с меня глаз. И с сумки тоже.

Ольга взяла «посылочку» и отправилась в туалет. Глаза страждущих так и не оторвались от другой с булькующим эффектом.

– Подождите, мужики, сейчас заземлимся! – увещевал отец, усаживаясь в кресло в зале бильярдной, где решил-таки бросить якорь. Идеальное место. Здесь умещался весь коллектив, рядом находилась столовая, из которой можно было таскать закуски. Через смотровое стекло проглядывал гигантский бассейн, а также слышны были биты дискотеки, что создавало праздничное настроение.

– Для начала проведём планёрку, пока все в кондиции, – не шутя, произнес Дмитрий Валерьевич, нахмурив лоб в сторону менеджеров по продажам в лице Орлова Алексея Анатольевича, который перестал смотреть на сумку и улыбаться, а вжал голову в плечи.

Минуты, проведённые Плешаковой в туалете с миллионами, тяжело дались отделу продаж, который успел вспотеть всем составом, объясняясь, почему продажи упали за последний квартал, хотя шеф нарыл им разных новых клиентов.

Наконец, когда рубль с копейками сошлись и довольное лицо Ольги появилось в дверях бильярдной, шеф сделал сигнальный тост, чтоб корпоратив прошёл успешно.

Со вторым глотком полярность окончательно сменила жёсткого Дракулу на наидобрейшего Деда Мороза, больше похожего на раджу, развалившегося в кресле с двусолодовым скипетром и 15-летней выдержки державой. И довольные мальчики и девочки стали развлекать его своими песнями, плясками, анекдотами. Раджа Валерьевич радовался, как дитя, то и дело доставая несметные сокровища из мешка подарков.

К 15 тосту стали играть в бильярд на раздевание. Как неожиданно босс воскликнул, напрягая несчастное советское кресло, которое изрядно провалилось от тяжести начальства:

– Если разденусь я, боюсь, вы столько не выпьете, чтоб оценить мою красоту! Пусть разденется… – чёрные глаза, бывшие полчаса назад ещё голубыми, рыскали по залу. – Плешакова! Ей за этой мы… – Дмитрий Валерьевич стал мозговать, какие же несметные богатства предложить сотруднице, от чего борода заходила ходуном. И хотя неплохо смотрелась бы в качестве подарка премия или внеурочный отпуск, но все знали про жадность Ганина, у которого была аллергия на денежный эквивалент.

– Жемчуг с бассейна тебе будет добывать тот, кто выиграет в бильярд!

– Жемчуг! Жемчуг! – скандировал коллектив, не понимая, о чём орет со стула Папа, но ставки делались на него родного.

И Ганин не подвёл, выиграл партию у замдира, остановив игру на самом пикантном месте, когда Ольга, тоже в состоянии куража от внимания начальства и от выпитого молодого бордо, собиралась снять лифчик той свободной рукой, где не было сумки.