Гея: Альманах научной фантастики

Казалось бы, чего проще! Нет нужды строить дорогостоящие декорации, поставленной цели можно добиться за счет сравнительно экономных приемов. Экранная утопия-антиутопия допускает большую меру условности, но и в большей степени зависит от качества литературного первоисточника. Это — кинематограф идеи, а не зрительного образа; потому-то наиболее значительные ленты в этом субжанре — «Зеленый Сойлент» (1973) Ричарда Флейшера, «Заводной апельсин» (1971) Стэнли Кубрика, «Десятая жертва» (1966) Элиа Петри — основой имели значительные же произведения мировой фантастики — соответственно романы Гарри Гаррисона, Энтони Берджесса и Роберта Шекли.

Экранных антиутопий уже отснято немало, значительно реже постановщики обращаются к такой ипостаси научной фантастики, как фантастическая сатира. Можно указать два ярких примера, решенных в фантасмагорическом, «черно-юмористическом» стиле: это уже упоминавшийся «Доктор Стрейнджлав» Кубрика и остроумный гротеск выдающегося американского актера и режиссера Вуди Аллена «Спящий» (1973).

Самой полноводной «струей» в потоке современной западной (в основном американской) кинофантастики стала в 70-е годы, без сомнения, ретрофантастика. С одной стороны, это новое кинопрочтение старых фантастических произведений, а с другой — новое «научно-фантастическое» прочтение старых и не очень старых приемов и тем реалистического кинематографа.

Мода на «ретро» в американской культуре последних десятилетий вполне объяснима в контексте жесточайших социально-экономических потрясений 60—70-х годов. Когда действительность ужасна, непостижима и угрожает самому существованию человека, бегство в воображаемое «тихое и мирное» прошлое в сознании многих всегда было и остается лучшей панацеей против «футуршока». Кино не могло не уловить общее настроение своей аудитории — и повалила лавина «вторых серий» «Кинг-Конг-II». «Супермен-II», «Флэш Гордон-II», «Бак Роджерс в XXV веке» и им подобных старых, частью позабытых НФ комиксов (и, в частности, их ранних киноверсий), многим из которых минуло полвека.

Причем абсурдность и предельная трафаретность этих примеров невзыскательного чтива для подростков теперь, с помощью сверхсовременной техники съемок, приобрели даже оттенок внешней респектабельности. Технические возможности современного кинематографа — компьютерная техника при съемках космических «батальных сцен», виртуозно разработанная техника грима и изготовления «почти живых» масок, целые конструкторские бюро, специализирующиеся на создании макетов машинерии будущего, и прочее — необычайно высоки. И от соблазна хоть краем глаза увидеть «будущее», достоверное и реальное, не сможет устоять даже искушенный взрослый — как бы наивно не выглядели сопровождающие этот киноаттракцион сюжеты.

В погоне за все новыми и новыми аттракционами постановщики научно-фантастических коммерческих лент активно используют «подсказки» предшественников. Так, полюбившаяся зрителям еще с 30-х годов гигантская горилла Кинг-Конг не только вдохновила постановщиков «второй серии» (значительно более «современной»), но и, видимо, подтолкнула мысль и авторов серии фильмов, начатой экранизацией известного романа Пьера Буля «Планета обезьян». И если первый фильм серии, снятый в 1968 году режиссером Франклином Шаффнером, сохранил — по крайней мере в общих чертах — социально-критическую, сатирическую направленность литературного первоисточника, то последовавшие продолжения превратились по сути в знакомую нам коммерческую разработку жилы. Ею, этой золотоносной идеей, в данном случае оказалась обезьянья маска, из которой без зазрения совести принялись «выжимать» все, что могли…

И все-таки «ретрофантастика» принесла на гребне коммерческого успеха свой собственный шедевр, перевернувший все бытовавшие представления о технических возможностях кинематографа. Речь идет о фильме Джорджа Лукаса «Звездные войны».

Лукас — режиссер серьезный, и, несмотря на кажущуюся наивную бездумность его картины, поставлена она по-своему серьезно. Только вот ставил режиссер не научно-фантастическую ленту о далеком будущем, не фильм-предвидение, а самую настоящую киносказку. Справедливо уразумев, что даже для современного мальчишки — а тем более взрослого! — следует чуть-чуть переодеть героев и слегка отреставрировать старые замки…

Критики, обвинявшие Лукаса в пессимистических взглядах на будущее, в котором-де «по-прежнему все напропалую воюют или в лучшем случае торгуют», просто не поняли замысла постановщика. Не обратили внимания на одну существенную деталь — фразу, вынесенную в эпиграф, возникающую на экране еще до первоначальных титров: «Давным-давно, в очень далекой галактике…»