Гектары в тумане

Адатмыра: – Разве я могу потерять то, чего не приобретала. Я встретила тебя на болоте, по сути-то, почти в городе и помогла тебе найти дорогу назад. Потому ты, в знак признательности, угостил меня коньяком и водкой. Я не разобрала, что это такое, да мне и не надо. Но почему ты решил, что уже купил меня и приказал мне… быть счастливой с тобой, паренёк? Ты в разуме или как? Или ты уже оборзел основательно? Может быть, ты подумал, что я твоя добрая бабушка? Но почему?

Вера Петровна: – Жестоко сказано, но верно. Вопросы, котрые не требуют ответа.

Лёша: – Я как-нибудь всё это переживу, но ты… женщина в возрасте, не очень симпатичная, одетая в лохмотья, без крыши над головой никак не оценила то, что я тебе предложил.

Адатмыра: – Ты, видно, мужичок, начитался совсем не российских сказок. Ты попутал кислое с пресным.

Входит с пакетом Ульяна, подает его Лёше.

Лёша (целует её в лоб): – Спасибо, родная! Ну, я к маме. А вы тут… сплетничайте! Я уже согласен на всё. Баба с возу – кобыле легче.

Уходит.

Ульяна садится на стул

Адатмыра: – Твой Лёша, Вера Петровна, слушает и понимает только себя. Верх наглости и, прости уж, тупости. Впрочем, мама Катя у него ещё похлеще…

Вера Петровна: – Ты слишком часто об этом говоришь, Адатмыра. Хочешь меня убедить в том, что я уже сама поняла. Не так давно, но поняла. Дошла своими куриными мозгами.

Ульяна: – Я вот немного побуду у вас и уйду. А потом, может быть, когда-нибудь и забегу. Сейчас у меня дел появится много – и работа, и учёба.

Адатмыра: – Понятно, Ульяна. Ты решила сменить тему разговора. Но она никак не меняется. Не моя в том вина. Ведь Лёха выдаёт такие перлы, что все чертям тошно.

Ульяна: – Но ведь можно же поговорить о чём-нибудь хорошем, а мы всё об Алёше… То есть я не совсем правильно выразилась. Просто во всём надо искать что-то замечательное.

Вера Петровна: – Я всю жизнь искала, Ульяна. Но так и не нашла.

Адатмыра: – Что-то, всё равно, есть и хорошее в том, что у вас происходило и происходит. Трудно понять, но что-то есть. Нет худа без добра.

Ульяна: – А как же! Помните, Вера Петровна, как мы ездили на рыбалку и на шашлыки. И на природу выезжали все вместе. Здорово было.

Вера Петровна: – Да, было. Помню, Ульяна (Адатмыре). Я забыла тебе показать ещё два фотоальбома. Если тебе интересно, Адатмыра, то пойдём и ещё посмотрим. Ульяна уже тысячу раз их видела.

Ульяна: – Я посижу здесь.

Адатмыра кивает головой и встаёт с места. Вера Павловна тоже.

Уходят.

Появляется Екатерина Семеновна, подсаживается к столику.

Екатерина Семёновна: – Дружочек мой, Ульяна, всё складывается в твою пользу.

Ульяна: – Что складывается в мою пользу, Екатерина Семёновна?

Екатерина Семёновна: – Как ты не понимаешь, Уля? Эта болотная бичиха с грязными зелёными волосами на голове резко разонравилась Лёше. Да и она, что-то, начала ему морали читать. Но не Лёшу же ей учить жить! Смешно. Одним словом, ты, как и запланировано, остаёшься невестой моего Лешеньки. Если бы ты пила водку, то я, по такому случаю, налила бы и тебе. Но не пьёшь – это хорошо.

Ульяна: – Будем считать, Екатерина Семёновна, что я не достойна внимания Алёши. Он ведь такой хороший.

Екатерина Семёновна: – Да. Он очень хороший. Но и ты ведь, Уля, тоже ничего. Но будешь развиваться, подтягиваться до его уровня. Во всех отношениях. Вы ведь с детства знаете друг друга. Всё у вас… получится. Но Лешёньке надо уделять много внимания. Он так привык. Вы ведь с детства везде вместе бегали.

Ульяна: – Детство – одно, а взрослость – совсем другое. Я решила, что теперь очень редко к вам буду заходить. Веру Петровну навещать надо. В последнее время она очень грустная.

Екатерина Семёновна: – Моя мама, Вера Петровна, заполошная и вредная старуха. Может быть, старость. Она, в общем-то, всегда такой была. Но я не поняла… Ты что решила порвать все отношения с моим Лёшенькой? Почему? У тебя кто-то появился? Признавайся!

Ульяна: – Никто у меня не появился, и долго не появится. Страшно. Ведь если Лёша очень хороший, то я представляю того парня, который… плохой.

Екатерина Семёновна: – Смотри сама! Но ты пожалеешь. У Лёши квартира двухкомнатная. Потом эту продадим. Она большая, трёхкомнатная. Куплю себе однокомнатную. Малосемейку. Вот. У Лёши и появятся деньги.

Ульяна: – А Веру Петровну куда?

Екатерина Семёновна: – Мне грустно об этом говорить, но маму мою туда… на кладбище. Совсем ослабела старушка. Да и толку от неё скоро не будет никакого. Подрабатывать гардеробщицей и дворником она скоро уже не сможет. Надо смотреть правде в глаза.

Ульяна: – Страшный вы человек, Екатерина Семёновна. Страшный и жестокий. Лёше пока ещё далеко до вас. Хотя… вы очень с ним похожи.

Екатерина Семёновна: – Да как ты смеешь?!

Лёша: – Смею! Я пришла сюда не к вам, а к Вере Петровне. Пойду к ней. Ещё раз фотографии посмотрю.

Встаёт, уходит.