Геленджик и пришельцы (СИ)

— Мастер Мотобу говорил, что только сопливые франты покупают себе раскрашенные пояса, — откликнулась Тосико. — Мне дали белый пояс, и через год он стал желтым от пота. Мне ломали ребра, пока я не научилась блокировать удар, и пояс мой пропитался красным. Когда на нем запеклась кровь многих врагов, он стал коричневым. А пояс мастера был черным от времени.

— Вы что, вообще постирушек не устраивали?

Возле следующего поворота были подписаны два ряда цифр. У развилки валялся миниатюрный топорик.

— Эй, сисадмин здешнего безобразия! — сложив руки рупором, крикнула Инга. — Выходи! Нравится смотреть, что ли, как я тут бегаю, бюстом трясу?

Слева прозвучал смешок. Девушка глянула в ту сторону — всё те же вогнутые стены.

«Ага, а солёненькое-то мы любим», — смекнула она. И продолжила:

— О, ты хочешь, наверное, чтобы я нагнулась за топориком? Не дождёшься!

Послышалось фырканье. Когда оно стихло, прямо из стены вышел лось.

То есть нет, не лось! Ноги, руки у него были как у человека, но кисти покрыты коричневым пушком. И рогов никаких. А морда точно лосиная, с обиженно загнутой вниз верхней губой, из которой торчали редкие волоски.

На длинной фигуре болтался растянутый свитер с чёрным мультяшным единорогом.

— Пу-рр. Чего хоте-ела-то? — проскрипел пришелец, чмокая жвачкой.

Тоже, что ль, из Самары, слова растягивает? Да ну, вряд ли.

— Мне бы… — набралась духу Инга.

— Погоди! — остановил её «лось». Хотя… Если все в Древе — одна и та же девочка, значит, «лосиха». Теоретически.

Друид выудил из-под свитера грязную стеклянную банку, скакнул по боковому ходу. Когда вернулся, в банке извивался жёлтый корень и пытался пробуравить крышку.

— Мне бы… — снова начала девушка.

— Ша-астаете туда-сюда, носите всякую гадость, а разбираться кому? Винтераксису, конее-ечно.

— Я-то никакой гадости не заносила, — поджала губы просительница.

— Да? А кто чуму в после-едний раз принёс, да ещё устойчивую к антибио-отикам? Аккуратнее надо по непроверенным мирам лазить!

Инга ужаснулась:

— Так я всё-таки заразилась? И вы… И Древо меня вылечило?

— Разумее-ется. Всех лечим. Чего надо?

— Мне бы…

Друид зажал ей рот шерстяной лапой, схватил за руку и подтащил к ближайшему фонарю:

— Вот инструкция, читай!

— Да я читала, ничего не понятно! — Вырвала ладонь Инга. — Не знаю, кто её писал.

— Ты писала, кто же ещё? — удивился «лось». — Не нравится — перепиши.

Кандидат наук разозлилась:

— Слушай, Буллвинкль!..

— Винтераксис. Ты видишь, что я не челове-ек? Мой фильтр восприятия работает… Значит, это у тебя блокировка способностей отключи-илась.

— Из-за этого мне везде инопланетяне мерещатся?

— Не мере-ещатся. Давай восстановлю блокировку? Некомфортно же?

— Обойдусь, не беспокойся. Витёк, мне надо девочку на место вернуть. А то я взяла, не разобравшись, листики с яблочками, — вспомнила она терминологию.

— А, так бы сразу и говори-ила. — Друид повертел перед лбом Инги шишку размером со страусиное яйцо. Потом провёл пальцами по стене, поверхность расступилась.

Он припустил рысцой напролом через перегородки, коридоры и комнаты, гостья еле за ним поспевала. Остановился только перед фонарём «Боевые искусства, Силат, Малайзия», затем потрусил вдоль по проходу.

Просительница побежала следом — и ткнулась в единорога.

— Вот её место. — Показал админ на погасший светильник, который был ближе всех к тупику. — Приложи ладонь, скажи «пока».

Инга сделала, как велели. Закрыла глаза.

Тосико вскочила, улыбаясь. Поклонилась:

— Удачи тебе, Инга-сама.

— Тебе тоже… Спасибо за помощь.

Японка кивнула и встала лицом к приближающимся корням. Она прошептала:

Вишни цветут

Возле замка на дальней горе.

Тьма совсем близко.

От этого хокку стало жутко не по себе.

Кто-то тормошил за плечо. Инга очнулась: друид снял крышку светильника и тыкал в дупло. Оттуда торчали провода и беспокойно шевелились.

— Пу-рр. Уме-ения её возьмёшь? Раз с листиками разобрались. Ведь ты каратэ-до хотела?

— Нет, спасибо, закрывай, — поспешно отозвалась хозяйка комнаты, где теперь, казалось, слишком пусто. — А Тосико ещё будет когда-нибудь жить?

Винтераксис бережно придавил крышку, разлился ровный белый свет. Сисадмин так проникновенно посмотрел на блондинку… Как может посмотреть только сисадмин на блондинку.

— Ну, если найдё-ётся когда-нибудь глупый пользователь, забывший прочитать инстру-укции, если из тысяч вариантов он выберет именно её. Если.

— Понятно, — пробормотала Инга.

Последнее хокку японки всё крутилось и крутилось в голове, не отделаешься.

— Чего тебе поня-ятно? Ты хоть надписи на двери прочла? Нерушимые Запреты?

— Прочла… Скажи, что значит — «Не становись богом»?

Витёк фыркнул и повёл траченным ухом:

— Когда тебе хочется изменить окружающую реа-альность, например, спасти кого-то — лучше оставь всё как есть.

— Почему?

— Чтобы изменить эту реа-альность, нужно создать параллельную Вселенную, в которой спасённый тобой человек живёт. Но всех твоих сил не хватит на её поддержку.

— А если… — Сглотнула девушка, вспомнив Алексея. — Просто спасти, не поддерживать?