Гельголанд. Красивая и странная квантовая физика

Интересная особенность такого философского представления в том, что оно исключает любые гипотезы о какой бы то ни было скрытой за видимостью реальности, а также и любые гипотезы о реальности воспринимающего ее субъекта. Для Маха нет разницы между физическим и ментальным мирами – «ощущение» одновременно является физическим и ментальным. Оно реально. Бертран Рассел излагает эту же мысль следующим образом: «Мир построен не из двух видов сырья – материи и сознания, – а из взаимосвязей различных структур, часть из которых можно назвать ментальными, а остальные – физическими»⁸⁶. (Строго говоря, здесь Рассел цитирует Уильяма Джеймса.) Исчезла гипотеза о скрытой за явлениями материальной реальности, так же как и гипотеза о познающем духе. Для Маха обладающий сознанием не является «субъектом» как в идеализме, а представляет собой конкретную человеческую деятельность в конкретном историческом контексте, которая постепенно учится все лучше упорядочивать факты взаимодействующего с ней мира.

Этот конкретный исторический подход очень созвучен идеям Маркса и Энгельса, для которых познание заложено в самой человеческой истории. Познание перестает рассматриваться как стоящее вне истории, лишается всяких претензий на определенность и оказывается неразрывно связанным с конкретным процессом биологической, культурной и исторической эволюции человечества на нашей планете. Оно толкуется в терминах биологии и экономики как инструмент для упрощения взаимодействия с миром. Это не окончательное получение знания, а открытый процесс. Для Маха знание – это наука природы, но его взгляды близки к историцизму диалектического материализма. Богданов развивает мысль о созвучности идей Маха идеям Энгельса и Маркса, и это находит отклик в предреволюционной России.

Ленин на это реагирует очень резко – в «Материализме и эмпириокритицизме» он яростно обрушивается на Маха, его российских последователей и, косвенным образом, на Богданова. Он обвиняет его в реакционной философии – это худшее из оскорблений. В 1909-м Богданов был исключен из редакционного комитета газеты «Пролетарий» – подпольного большевистского издания, а вскоре выведен из Центрального комитета партии.

Для нас представляет интерес критика Лениным Маха и ответ Богданова⁸⁷. Не потому, что Ленин – это Ленин, а потому, что его критика – это естественная реакция на идеи, приведшие к квантовой теории. Эта критика относится и к нам, и поднятые в споре Ленина с Богдановым вопросы актуальны и в современной философии, играя ключевую роль в понимании революционного значения квантовой теории.

* * *

Ленин обвиняет Богданова и Маха в «идеализме». С точки зрения Ленина, идеалисты отрицают существование реального мира вне духа и сводят реальность к содержанию сознания.

Если существуют лишь «ощущения», утверждает Ленин, то, значит, не существует никакой внешней реальности и я живу в солипсистском мире, где есть только я и мои ощущения. Я признаю в качестве единственной реальности только самого себя, то есть субъекта. Для Ленина идеализм – это идеологическое проявление буржуазии, то есть врага. Идеализму Ленин противопоставляет материализм, рассматривающий человека, его сознание и дух как аспекты конкретного, объективного, познаваемого мира, состоящего лишь из движущейся в пространстве материи.

Как бы ни относиться к его коммунистической идеологии, Ленин был, вне всякого сомнения, выдающимся политиком. Поражают и его познания в научной и философской литературе – если бы в наше время люди выбирали настолько же образованных политиков, то, может быть, они и действовали более эффективно. Но философ из Ленина не бог весть какой. Влияние его философских идей – это скорее следствие долгого политического доминирования, а не глубины аргументов. Мах заслуживает большего⁸⁸.

В ответ на критику Ленина Богданов говорит, что она направлена не по адресу. Идеи Маха – это не идеализм и тем более никакой не солипсизм. Познающее человечество – это не изолированный трансцендентный субъект, не «я» идеалистической философии, а реальное историческое человечество – часть естественного мира. «Ощущения» не находятся «в нашем сознании», а представляют собой явления мира – это форма, в которой мир представляет себя для мира. Они воспринимаются не отдельным от мира «я», а кожей, мозгом, нейронами сетчатки, слуховыми рецепторами – то есть элементами природы.