Гелий-3

Стоявшие вокруг люди поднимали угловатые очки, гася зеленоватое сияние, окрашивавшее их лица фосфоресцирующим свечением. На всех были одинаковые комбинезоны цвета сажи и увешанные магазинами жилеты. Норберт не имел ни малейшего понятия, кто они такие. Черные силуэты, в руках довольно старомодного вида пистолеты-пулеметы — маленькие, металлические, серые, с передней рукояткой и глушителями на стволах. Собственно, он не вполне соображал, кто он сам, — он знал лишь, что связан и дрожит как в лихорадке. Что-то ему подсказывало, что это никакая не полиция, и ничего еще не закончилось.

— Время?

— Шесть двадцать!

— Быстрее!

Все тут же поспешно разошлись, но каждый явно знал свое дело. Никто никому не мешал. Двое вышли и тут же вернулись, волоча по полу черные пластиковые мешки. Норберт услышал свист застежек, и на пол вытряхнули безвольные тела молодых мужчин с черными волосами и смуглой кожей, бородатых и усатых.

Кто-то подошел к Норберту, и в его руке появился обоюдоострый нож. Норберт в ужасе напрягся, но тут же услышал хруст разрезаемой пластиковой ленты и почувствовал, что у него свободна нога, а мгновение спустя другая. Мужчина освободил его, а затем помог сесть. Он почувствовал, как к его лицу прикасаются сильные, обтянутые латексом пальцы — словно руки робота.

Остальные занимались чем-то непонятным, ставя вертикально принесенные трупы южан, головы которых безвольно падали набок, а ноги разъезжались в стороны. Один поддерживал тело, другой совал в мертвые руки свой пистолет-пулемет, затем следовал сильный толчок, и тела с грохотом валились на пол.

Стоявший рядом с Норбертом поднял ему лицо, и в глаза его ударил яркий свет — сперва в один, а потом в другой.

— Подними руки, — услышал он. Он поднял руки, и тот резкими болезненными движениями ощупал ему ребра, затем надавил на кровоподтек над глазом. Норберт невольно застонал. — Вдохни.

— Что с ним? — крикнул кто-то из глубины помещения. Туда тащили очередное тело, на этот раз забрызганное кровью и голое. В кроваво-черной дыре на месте рта было видно, что у этого человека нет зубов. Еще хуже выглядели его руки — все пальцы были отрезаны в первом суставе.

— Порядок! — ответил фельдшер. — У него психологическая травма, обосрался и весь побит, но переломов нет. Будет жить. Одевайся, — это слово было обращено уже к Норберту. — Вот влажные салфетки. Только быстро.

— Пять минут! — крикнул кто-то.

Беззубого подняли и осторожно опустили в ждавшую на полу емкость, ту самую, которую наполнял из канистр юный болельщик.

Емкость, предназначавшуюся для Норберта.

Осознание происходящего обрушилось на него внезапно, подобно яркой вспышке. Он вырвался из рук фельдшера, голый, в одних лишь расшнурованных ботинках.

Лысый боксер лежал частично на спине, частично на боку, запутавшись в туристическом стуле ногами в итальянской обуви. Залитое кровью посеревшее лицо смотрело одним глазом в бетонный потолок, а на месте другого зияла кровавая воронка. На промокшей рубашке виднелось еще несколько отверстий, не слишком серьезных — казалось, будто их можно заткнуть карандашом.

Норберт, однако, видел лишь кровавый туман. Издав неразборчивое рычание, он набросился на мертвого боксера, со всей силы пиная его ногами. Тот был настолько тяжел, что почти не сдвинулся с места, лишь голова отскакивала вбок, словно странно твердый мяч.

— Что тут происходит?!

— А что такого?.. Нормальная реакция. Даже здоровая.

— Забери его, а то все следы затрет. Дай ему успокоительного, что ли.

— Могу тебе гарантировать — он как минимум месяц не подпустит к себе никого со шприцем.

Норберт быстро запыхался и застыл, опираясь руками о колени, кашляя и тяжело дыша. Фельдшер схватил его за плечо и оттащил в сторону, а затем разорвал пачку влажных салфеток.

— Успокойся, парень, тебе ничего не угрожает. Оботрись, мы тебя отсюда забираем. Брось грязное в мешок и одевайся.

— Три минуты!

— Заканчиваем!

— Вы кто?.. — это была первая членораздельная фраза, которую за долгое время произнес Норберт.

— Потом!

Он одевался, сидя на полу, поскольку боялся подойти к загаженному и окровавленному креслу, возле которого все еще лежали порезанные куски ленты. Одежда была не его — та валялась смятая и разбросанная, так, как оставили ее бандиты. Остальные поспешно собирались, забирая мешки, фонари и все, что могло свидетельствовать об их присутствии. Остались лишь новые трупы, варившийся в шипящей и испускающей вонючие испарения емкости беззубый, оружие и гильзы.

А также алюминиевый чемоданчик, который кто-то принес и поставил позади ящиков.

— Тут его вещи!

— Что?

— Разное барахло, похоже на сумку-БиС.

Норберт поднялся и, словно лунатик, двинулся в ту сторону.

— Хорошо, еще лучше! Оставь как есть!

— Нет… — он едва услышал собственный голос. — Я должен… Диски…

— Только самое необходимое. Омник не бери, он все равно сдох. Это была ЭМИ-граната — она поджарила всю включенную аппаратуру. О тебе уже есть кому позаботиться, так что батончики и шмотки тебе ни к чему.

Он успел схватить только маленькую сумочку, в которой лежали микродиски, флакон с капсулами и несколько мелочей.