Гелла – дочь Одина Одноглазого

— Скажи мне, Миу-миу, велика ли ее пасть? — задавала я вопросы снизу. — Неужели тебе совсем не страшно там сидеть? Она же проглотит тебя в момент! Ты и почесаться не успеешь!

Фокс ложился брюхом на крышку, свешивал голову, делал страшные глаза и вкрадчиво мурчал:

— Я слыыыышуууу, как булькает в ее брююююхе, чуууувствую, как она содрогаааается под моими лаааапами в желании пообедать мной, она сопииитиит и щелкает от нетерпения, но я — великий вождь и не боюсь ее! Посмотри, я прижал ее открывающуюся челюсть своим телом, и она не сможет распахнуть пасть, чтобы заглотить меня! Я храбр, силен и очччень умен, дочь Одина! Все эти качества настоящего воина подарил мне отец — Огненный Кот!

Чтобы усилить впечатление Фокс широко зевал, обнажая длинные клыки, начинал вылизываться, причмокивая, потом шумно выдыхал, плюхался на бок, свесив лапы и хвост, закрывал глаза и делал вид, что спит.

Я сидела внизу и восхищалась им. Через некоторое время Стирался начинала завывать, Фокс просыпался, спрыгивал с нее и, как ни в чем ни бывало, шествовал мимо меня, как бы не замечая моего присутствия.

— Миу-миу, — кричала я вслед, — куда же ты, смелый, отважный кот? Ведь она не сможет тебя сожрать, ты сам говорил!

— На Трех Кошек надейся, а сам не плошай, — отвечал Фокс. — Уж больно шумно. Спать мешает. Завывает ненаевшаяся зверюга! Некомфортно мне! Не приставай к вождю!

Я удивленно смотрела ему вслед и думала, что наверное с его смелостью что-то не так. Потом приходила Ма, храбро открывала Стиралке крышку-челюсть и запускала в ее прожорливую пасть руку.

Я прижималась к полу, закрывала в ужасе глаза и почти переставала дышать.

— Ну вот, моя старушка, все достирала, молодец! — говорила Ма и вытаскивала из пасти спасенные вещи.

Больше всего меня удивляло то, что они никуда не исчезали, а просто становились мокрыми и пожеванными. То ли Стиралка не успевала их переварить, то ли по своей воле отдавала их обратно, наигравшись, я не могла понять. На мой вопрос Ма ответила, что вещи были грязными, а теперь стали чистыми. А это значит, что этот странный, толстый зверь умеет есть лишь грязь! Это было совершенно недоступно моему пониманию. Я ошарашенно замотала головой и пошла искать храброго Фоксика, чтобы поделиться с ним своим знанием…

…Фокс очень любил сидеть на подоконниках и смотреть на улицу. Я, в силу своего возраста и малого размера, еще не умела туда вспрыгивать прямо с пола, поэтому Ма подставляла под окна разные приспособления, чтобы мне не было обидно, что Фокс находится в привилегированном положении, а я ущемлена.

Подоконники были разными: на одних стояли горшки с землей и растениями, на других — нет. Меня почему-то пускали только на пустые подоконники, хотя я совсем была бы не против покопать в горшке землю и поотрывать или просто пожевать листики. Но Ма сказала, что это "строго запрещено", и на эти подоконники имел вход только Фокс, которому никакие приспособления не были нужны — он и так справлялся, упруго отталкиваясь задними лапами и легко взлетая над полом.

— Когда же я так смогу? — шептала я себе под нос восхищенно.

— Никогда! — издевался Фокс сверху, растекаясь по подоконнику. — Ты еще не скоро так сможешь. Мала больно. Иди туда, где для тебя приступочку поставили.

Я сокрушенно вздыхала и шла в другую комнату, где Ма специально для меня поставила под окно высокий столбик-царапку с мохнатой небольшой платформочкой наверху. По столбику можно было с помощью когтей забраться на платформочку, а там — один невысокий прыжок — и ты на окне!

Передо мной за прозрачным стеклом открывался совершенно неведомый мир с высоты птичьего полета. Причем в прямом смысле. Мимо часто пролетали голуби, вороны, а самые наглые из них садились прямо перед моим носом на подоконник с той стороны. Наверное Ма разрешала им там сидеть, хотя никакой приступочки у них не было. Зато у птиц были крылья! Я просто трепетала от возбуждения, глядя на их полет, вставала на задние лапки и скребла по стеклу передними, представляя, что тоже лечу вместе с ними! Потом у меня начинала кружиться голова, я отворачивалась от зрелища, ложилась на почти горячий подоконник боком, свешивала лапки и блаженно засыпала…

…Мне снились большие птицы и я среди них. Птицы летали кругами, садились на подоконники разных окон и начинали клювами стучать в стекло. Я тоже села на подоконник, попробовала постучать, но долбить носом по твердому оказалось больно, поэтому я просто поцарапала стекло лапками. Каково же было мое удивление, когда с той стороны я увидела ошарашенного Фокса, с отвисшей челюстью и удивленно выпученными глазами…

… — Ух ты! Ну и сон! — вздрогнув проснулась я.

Обнаружив себя, к счастью, в доме на теплом подоконнике, я широко зевнула и потянулась всеми частями тела в разные стороны.

— Пойду, поищу Фокса, — на всякий случай решила я, — а то вдруг это был не сон…

…Фокс сладко дрых на подоконнике в другой комнате и даже ухом не повел, когда я к нему обратилась с вопросом не видел ли он, как я летаю?