Ген мозга

– В нашем институте мы не изучали полиглотов, и вообще в России ими мало кто занимается. Есть утверждение зарубежных коллег, что эти люди отличаются от обычных тем, что в их мозге больший объем белого вещества, в височной доле левого полушария, в так называемой извилине Гешля, где обрабатывается звук. Но я считаю это утверждение во многом спорным. Значительное количество белого вещества говорит лишь о наличии больших связей между нейронами. Но дело в том, что объем какой-то области мозга далеко не всегда имеет связь с некоей определенной функцией. Изучение языка – сложный процесс, в который вовлечены многие участки коры головного мозга и подкорковые структуры. Вполне возможно, что извилина, привлекшая внимание ученых, лишь «оконечная» область процесса, которая отражает результат, подобно тому, как мы видим результат работы компьютера на мониторе, но ведь работает-то весь системный блок. А как работает весь «блок» – нам еще только предстоит узнать.

Лингвистическая точка зрения на феномен

Доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института языкознания РАН, профессор переводческого факультета московского Государственного лингвистического университета Дина Никуличева:

– Дина Борисовна, вы изучали способности Вилли. Что можете о нем сказать?

– Вилли – человек, безусловно, гениальный. Отличается от нас с вами невероятным масштабом личности. Мне не известно, есть ли еще в мире люди, знающие, как он, 104 языка. Обычных полиглотов достаточно. Например, наш заместитель директора института знает около полутора десятков языков. Доцент Санкт-Петербурского университета Сергей Халипов – 44. Из истории – Генрих Шлиман, открывший Трою, знал, по одним сведениям, 16 языков, а по-другим – в два раза больше. Но их способности поддаются моделированию. Вилли же уникален еще и тем, что подчиняет полиглоссию своим творческим задачам. То есть не изучает языки так, чтобы проводить туристические экскурсии, а творит на них, играет с ними.

– Травма головы какую-то роль сыграла?

– Действительно, создается впечатление, что после страшного черепного ранения мозг Вилли получил некий загадочный доступ к мировым «лингвистическим каналам». Но я убеждена в том, что путь туда был ему открыт именно потому, что страсть к постижению других языков у него была заложена еще в детстве – до того, как было получено ранение. Если бы на его месте оказался парень его возраста, но не имеющий того базового языкового фона, как у Вилли, то я на сто процентов убеждена, что дар языков к нему бы не пришел. До травмы Мельников был стандартным полиглотом, после – произошел некий сдвиг, граничащий с чудом, когда языки к нему стали «приходить». Но я объясняю это отчасти и тем, что его страсть к языкам стала притягивать к нему нужных людей, ситуации, книги, представителей редких языков.

– Может, феномен Вилли, правда, чудо?

– Полиглоссия в христианстве всегда считалась даром от Бога. Об этом еще в Библии написано: «И исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках» (Деяния апостолов 2:4). Именно пророки, обходя моря и земли, глаголом жгли сердца людей. И «жгли» на тех языках, на которых говорило население. Ведь первым даром Святого Духа после вознесения Христа стал дар говорения на иностранных языках, необходимый для проповеди «до крайних пределов» земли. Чудо состояло и в том, что говорить на языках стали люди неученые. Простые галилейские рыбаки в одночасье превратились в убедительных ораторов, проповедующих самым разным людям, живущим в разных странах, «чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени, и колену, и языку, и народу» (Откровение Иоанна Богослова 14:6). Это – дар за гранью исследования науки. А в случае с Вилли произошло другое: до черепно-мозговой травмы, благодаря годам занятий иностранными языками, а главное, бесконечной тяге к изучению языков, у него была уже подготовлена «нейрофизиологическая почва» в мозгу, чтобы восстановление прошло именно по пути полиглоссии.

– Проводились нейрофизиологические исследования полиглотов?

– Академик Наталья Бехтерева этим отчасти занималась. Она утверждала, что у гениальных людей помимо устойчивых основных нейронных связей, ответственных за какие-то действия, есть много гибких связей, которые возникают параллельно и активизируют неожиданную, творческую работу мозга. Есть также стандартная теория: изучение языков связано с активностью левого полушария. Но последние исследования нейрофизиологов меня все больше убеждают, что в усвоении и родного языка, и иностранного задействовано множество участков как левого, так и правого полушария мозга. Чем больше этих гибких связей задействовано, тем больше потенциал мозга у человека, и в частности в изучении иностранных языков.

– Почему от изучения феномена Вилли многие ученые отворачивались?