Ген ненависти

– Скажи мне правду, Би. Или, клянусь, я сейчас же позвоню в полицию и спрошу у них сама.

– Ты так не поступишь.

– Нет, поступлю, – возразила Антония. – Ты привела полицию к моему дому. К моему дому. Так что не говори мне, что просто хотела встретиться, чтобы узнать, как я поживаю.

– Все… сложно.

– Этого недостаточно.

«И так всю жизнь», – подумала Би, но знала, что сейчас не время для жалости к себе. Это не решит ни одной из ее проблем. Ее приоритетом должно быть обеспечение безопасности Саймона. Это означало, что она каким-то образом должна была найти способ склонить Антонию на свою сторону, а зная сестру, сделать это можно было, только рассказав правду.

Но это не означало, что она не могла выбирать, какую часть правды раскрыть.

– Мы работали на ферме. – Она наконец заставила себя смотреть прямо на экран. Так все называли места, созданные правительством для обеспечения работой мужчин «M+». Слово «ферма» может вызывать в воображении образы голубого неба и гектаров золотой пшеницы, но это не было похоже на правду. Эти фермы были промышленными, а не сельскохозяйственными: они были грязными, предлагали тяжелую ручную работу, которую никто не хотел делать, и за нее плохо платили. Очень плохо.

Антония моргнула.

– На ферме? – Ее рот открылся и остался в таком положении блестящим розовым пятнышком на маленьком экране телефона.

– Да, – сказала Би.

Теперь правда вышла наружу, и она не могла вернуть ее обратно, хотя у нее внезапно возникло отчаянное желание заявить, что это была шутка и ни на каких фермах они не бывали. Но было уже слишком поздно.

– Возникла одна проблема, и нам пришлось уехать, – продолжила Би. – Я предполагаю, что именно с этим связан приезд полиции. Должно быть, кто-то на ферме сообщил о нас.

Би не пыталась скрыть свой страх. Она не была уверена, что сможет это сделать.

Образ ее сестры на мгновение расплылся, а затем вернулся в фокус. Антония сменила местоположение. Теперь Би могла видеть гравюру Моне на заднем плане.

– Что за проблема?

– Ничего критичного. Только… спор о нашей заработной плате.

– Во-первых, что вы там забыли? Саймон что, положительный? Поэтому вы поехали на ферму?

– Нет, он все еще не проверен.

Антония потерла переносицу.

– Почему я должна тебе верить?

– Потому что ты меня знаешь. А если ты мне не веришь, то можешь воспользоваться замороченной компьютерной системой, которая есть у вас в клинике.

– Это было бы незаконно, и ты это знаешь. Саймон не наш пациент. Или ты хочешь сделать его нашим пациентом?

Би вышла из машины, захлопнув дверцу.

– И дать тебе шанс проверить его? Нет уж, спасибо.

– Не могу поверить, что ты приехала только лишь для того, чтобы увидеть меня. Что ты скучала по мне.

– Я действительно скучала по тебе.

– Нет. Ты просто дура, Би, – усмехнулась Антония. – Глупая, упрямая дура. Ты могла бы избежать всего этого, протестировав его много лет назад, но ты застряла в своей идеалистической чепухе. Ты настаивала на том, что неважно, есть у мальчика ген «М» или нет, важно лишь то, как его воспитывают. Что ж, твой план не сработал, не так ли?

– Это не моя вина! – закричала Би в ответ, когда гнев наконец взял над ней верх. – И вообще, ваше лечение не работает! Если бы оно помогало, ферм бы не существовало, потому что все М-положительные мальчики должным образом интегрировались бы в общество и вели бы себя прилично, но этого не происходит!

– Лечение действительно работает. – Голос Антонии внезапно стал очень тихим и спокойным, на ее фоне Би чувствовала себя разъяренным малышом. – Мы помогаем М-положительным мальчикам и их семьям каждый день. Но это не панацея. Родители должны полностью следовать программе. Мальчики должны принять ограничения своего состояния. Это не наша вина, если они этого не делают.

Антония искренне в это верила. Би это чувствовала. И она не собиралась менять мнение сестры. Да она и не хотела этого делать. Ее больше не волновало, что думает Антония. Теперь у нее были гораздо большие проблемы. Оставлять машину на улице было глупо. Оглядываясь назад, она не могла поверить, что сделала это. Она должна избавиться от нее.

– Обещай мне, что не скажешь Оуэну, что мы были на ферме, – попросила Би.

Антония нахмурилась.

– Ты хочешь, чтобы я солгала своему мужу?

– Не лги, просто… Я не думаю, что можно что-то изменить к лучшему, сказав ему. Пожалуйста, Антония. Это неловкая ситуация, ее не стоит выставлять на всеобщее обозрение. Оуэн всегда считал, что я ужасная мать, а теперь я взяла и доказала это, не так ли?

– Тебе надо было проверить Саймона, – снова вернулась к проблеме Антония. – Много лет назад. Не знаю, почему ты этого не сделала.

– Ты прекрасно знаешь, почему, – и Би закончила разговор.

Ей нужно было поговорить с Саймоном. Выйдя в коридор, она услышала шаги на лестнице. Она наклонилась, посмотрела вверх и увидела спину кого-то, торопливо бегущего наверх.

Это был не Саймон.

А Джек.

Как много он смог услышать?

Глава тринадцать

Би

Тринадцать лет назад