Ген ненависти

– Ты в хорошей форме, – похвалила Джинни.

Саймон покраснел, но внутренне был рад, что она это заметила.

– Как и ты. Ты бегаешь здесь каждый день?

– Почти.

В парке стояла скамейка с видом на озеро, и Джинни села на нее, вытянув перед собой стройные ноги.

Саймон устроился рядом. Так ему было проще – не приходилось смотреть ей в лицо. Но он не был уверен, насколько близко ему следует сидеть, насколько близко это разрешено, поэтому он расположился как можно ближе к краю скамейки, стараясь только не упасть. Он посмотрел на свои руки, покрытые шрамами от работы и драк, и надеялся, что она этого не заметила. Руки Джека выглядели совсем не так. Как и руки его дяди Оуэна.

– Так скажи мне, – начал он. – Что же усложняет твою жизнь?

– Даже если скажу – не поверишь.

– Позволь мне самому судить об этом.

– Ты помнишь моего сводного брата Малкольма?

– Малкольма? – осторожно уточнил Саймон. И внезапно почувствовал тошноту. Он сделал вид, что пытается вспомнить, но на самом деле он пытался выиграть себе время. Он сжал пальцы в кулак. Его ладони были влажными. – Ага. Думаю, помню.

– Ну, вчера мы узнали, что он работал на ферме, и у него были какие-то неприятности, теперь он в больнице, а мои родители сходят с ума. Я этого не понимаю. Они не виделись с ним много лет, и у меня всегда складывалось впечатление, что никого из них его жизнь не беспокоила. Они никогда не пытались его найти, например. Моя мама даже не пускала его в наш дом, когда мы были детьми. А теперь они ведут себя так, будто наступил конец света.

– Вот это да, – выдохнул Саймон. Он таращился прямо перед собой, не в силах взглянуть на нее. – Этого… не может быть. Даже не знаю, что сказать.

– Это дерьмовая ситуация, – вздохнула Джинни. – Что тут еще скажешь.

Ему было интересно, как бы отреагировала Джинни, если бы он рассказал ей все то, что знал. Ничего хорошего, в этом он был уверен.

– Мне очень жаль, – посочувствовал он.

– Почему? Это не твоя вина.

Он поерзал на своем месте, вдруг почувствовав себя слишком большим, слишком неповоротливым и опасным – об этом его предупреждала мать. Ее слова звучали в его голове. Не стой слишком близко. Не притрагивайся, если тебе не позволено. Не забегай вперед. Не запугивай своей массой. Даже у девушки твоего роста кости тоньше. Ее сила не соответствует твоей, даже если она говорит, что это не так. Контролируй свой характер. Контролируй себя.

Но он этого не делал, не так ли?

– Джек бегает с тобой? – спросил он, отчаянно желая сменить тему.

– Джек? Мистер Болячка? – Джинни рассмеялась. – Нет. И мне бы этого не хотелось.

– Я думал, вы друзья.

– Это так, – согласилась она. – Что-то в этом роде.

– Ох, – вздохнул Саймон в замешательстве. – Ты хочешь сказать, что не знаешь, что между вами?

– Он больше похож на… надоедливого брата, чем на друга. Думаю, ты знаешь, как это работает. Когда есть человек, с которым ты миришься, потому что вынужден это делать, а не тот, с кем тебе действительно хотелось бы дружить.

– Жестоко.

– Он не так уж и плох. Иногда он помогает мне с чем-то.

Она подтянула ноги, когда Флэш подошел и сел перед ней, высунув язык. Саймон щелкнул пальцами, подзывая собаку к себе. Во рту у него было сухо. Он открутил крышку бутылки с молоком, отпил немного, затем вытер верхнюю часть бутылки рукой и предложил молоко Джинни.

– Нет, спасибо, – отказалась она.

Тогда он допил, а затем раздавил бутылку и бросил ее в ближайший мусорный бак.

– Я никогда раньше не видела, чтобы кто-нибудь вот так запросто выпил пинту молока, – заметила Джинни.

– Ты так не делаешь?

– Нет. – Она и улыбнулась, и от этого ему стало очень тепло внутри.

Ее кожа была на вид гладкой, волосы сияли. Ему хотелось прикоснуться к ней. Вместо этого он потянулся к мягкой шерсти на голове Флэша и погрузил в нее пальцы, чувствуя под ними тепло, плотную кость и жизнь. Это помогло. Но этого было недостаточно. Одиночество нахлынуло на него так сильно, что сбило бы с ног, если бы он не сидел в этот момент.

– Наверное, мне пора возвращаться, – с сожалением проговорил он, хотя это не было правдой.