Ген подчинения. Том 3

— Каких только безумств не делали влюбленные глупцы ради своих дам. — Наконец-то решившись, произнес тот, а следом вместе с маской они стали обдумывать план их совместных действий. Знающий не собирался сидеть на месте, отправляя того в неизведанность. Подключив все свои доступные ресурсы, тот, собирая поддержку и сведения со всего мира, стал направлять лучника в его начавшемся странствии.

Где только не побывал Эрос. Множество сложностей и скрытых врагов встречали его на пути к клетке, охраняемой Сторукими стражами. Одно из подобных сражений, ради секрета доступного лишь Зевсу и Аиду, тот, едва не сгинув в пасти Цербера, с трудом умудрился уцелеть. Измученный, разбитый и подавленный, он двигался вперед, ведомый лишь одним единственным желанием. И вот, когда он достиг нужной точки, обойдя весь земной свет, миновав все его сложности и невзгоды, был остановлен одним лишь видом врат, за которыми были заточены древние титаны. Створы этого подземелья устремлялись настолько высоко вверх, что даже пущенная зажженная стрела из великого оружия гордости Эроса не могла достигнуть потолка. Более четырех суток спускался по лестнице вниз Эрос, дабы найти основание огромного входа. И когда прибыл, а следом собственными глазами оценил величие одних лишь врат, за которыми таилась угроза для всего сущего, вновь усомнился в собственных силах.

Источаемая этим местом гнетущая энергия ослабляла телесные усиления, достигнутые при помощи зелий, артефактов и прочего. Внутри тела всё до мельчайшей частички не кричало, а вопило об опасности. Даже его собственное проклятие, дававшее до этого силу и энергию двигаться вперед, заткнулось, прямым текстом намекая на то, что это того не стоит.

В кромешной тьме Эрос, рухнув на валявшийся рядом со входом валун, обреченно зарыдал. «Как же я жалок и слаб, Психея. Никакой я не герой древности, лишь тень и пародия бога, не более. Как же я слаб…» — Дни во тьме пролетали незаметно, страх призрения и позора, непременно настигший бы его в случае бегства, подобно цепям приковал Эроса к этому месту. Уйти, так и не заглянув в пещеру, тот так же не мог. Верховные никогда не распространялись о том, как выглядят те самые титаны. Если знающий, вложивший в его все силы, начнет допрос, он непременно поймет, что Эрос струсил. Он по любому должен был войти, хотя бы одни глазком взглянуть на тех, при упоминании которых в страхе трясся весь мир. Любопытство, смешавшись с животным страхом, боролось против здравого смысла. Больше месяца прошло перед тем, как в пещере показался тот, кого бог никак не ожидал здесь увидеть.

— Оу, малыш, чего рыдаешь на своем камушке? Запертую мамку или папку оплакиваешь? — для преодоления данной извилистой и резкой лестницы, выбитой в наитвердейших породах земли, у Купидона ушла почти неделя, а этот глумившийся над ним рыжий, как ни в чем не бывало, преодолел огромное расстояние, разлегшись на своем белом и наверняка удобном облачке.

— Ты ещё кто такой? — Глядя на мужчину в строгом офисном костюме и висевшей явно на показ золотой ручкой поверх стенки верхнего кармана, спросил тот.

— По-видимому, любящие родители не успели обучить юношу манерам. — Хмыкнув, поднялся на всё том же облаке рыжий мужчина, а следом, стукнув по пиджаку рукой, словно стряхивая пыль, проговорил: — Обычно перед тем, как спросить чьё-то имя, называют своё, ну да ладно, спишем данный огрех на молодость и безграмотность. Сунь Укун — непобедимый воин, древнее божество, и по совместительству один из правителей Китая. С кем имею честь говорить? — Осыпавшийся с плеч бога костюм сменился боевой броней, мерцавшей в темной пещере подобно сталактитам. Торчавшая в кармане ручка, перекочевав в руку мужчины, обратилась в прекрасный позолоченный посох, увеличившийся в сотни раз.

— Я… — оценив внешний вид готового к бою бога, на поясе которого рядами висели разного рода зелья и предметы, предназначавшиеся для боя, а следом свой изодранный костюм, в недрах которого из вспомогательного вооружения был лишь маленький кинжал, тот едва слышно выдал:

— Эрос…

— Мило. — Ещё с полминуты ожидавший неких титулов и прочего, Укун хмыкнул, а следом, проиграв своими огненными бакенбардами и обезьяньими усиками, вновь спросил:

— И зачем же ты здесь, Эрос?

Тяжко вздохнув, бог приготовился поведать свою печальную историю и то, как он до этого докатился. Однако, макака быстро того прервала:

— Хватит, на самом деле, я знал, кто ты такой, и вопрос был лишь формальной проверкой. — готовясь к чему-то, стал разминаться король обезьян.

— Проверкой чего?

— Твоей испорченности. Ты меня извини, конечно, то историю неудачливого лучника-ловеласа уже весь мир богов знает. Та ещё комедия. Не услышь я её до этого раз пятьдесят, вряд ли бы смог смех сдержать. К тому же, соври ты сейчас, я тотчас отправил бы тебя на перерождение. Не могу я лжецу спину подставлять.

— А неумехе и неудачнику, значит, можете? Не боитесь погибнуть вместе со мной, в лапах титана? — Всё так же скептично и обреченно спросил лучник.