Ген подчинения. Том 3

— Видел? — холодно произнес тот. Ответ он знал. Тень с легкостью читала мои мысли, эмоции, но не смотря на это продолжала задавать свои порой не уместные и странные вопросы. Всегда, несмотря ни на что, мы с ним умудрялись находить общий язык, если это так можно было назвать. Не ссорились, не конфликтовали, я даже симпатизировал этому парню до сего момента… Несмотря на всё пережитое, когда ты общаешься с кем-то, считая того другом, равным, а потом вскрывается тайна типа «Я — владыка тьмы», «сын Ктулху» или «проклятый камень, за которым охотится половина света», по неволи начинаешь задумываться: а разве друг не должен был сообщить об этом сразу?

К примеру… Вот, живешь ты себе обыденной жизнью, ходишь на работу, как в один из прекрасных дней тебе возле остановки встречается бродячий пёс. Первые дни ты игнорируешь его, через неделю чем-то подкормишь, потом ещё и ещё, и вот, вы как бы уже и друзья, но тут один из твоих попутчиков со злосчастного автобуса говорит о каком-то парне, о котором ни кто кроме его не знает, погибшем не так давно из-за укуса бешенной собаки. Вроде и знаешь, что бешенные не ведут себя так, и смотришь на бедную псину, а бояться перестать не можешь. Так же я сейчас смотрел на этого потустороннего парня.

— Видел. — улыбнувшись, ответил я.

— И что скажешь? — Потерявшись в моих смешанных чувствах, спросил осколок.

— Раз ты меня выбрал, значит, я круче Укуна. — Пожав плечами, отозвался я, заработав продолжительное вопросительное «И?» в ответ. — Почему ты отверг его, не слился с королем и не стал частичкой того? Он сильный, смелый, к тому же и бог. Если ты служишь Кроносу, то должен был воспользоваться возможностью и подчинить того себе.

— Я никому и никогда не служил! — полыхнув черной энергией, впервые разозлившись, рыкнула сущность. — Я личность и напарник, не слуга! — в голосе того слышалась грусть и обида. — Я отверг раба, не короля. В его сердце поселилось зло, поедающее того изнутри. Он — кукла, коей мой создатель, Кронос, хотел сделать и меня.

— То есть, ты просто не захотел? Тогда почему выбрал меня?

— У сосуда той богини не осталось жизненной энергии, к тому же в скором будущем я в очередной раз мог стать оружием в детских руках.

— Детских? Это ты так о богах? Стесняюсь спросить, кто тогда я в твоих глазах… — риторически, с насмешкой спросил я.

— Эмбрион? — От обиды на подобное заявление захотелось втащить засранцу. После всего того, что между нами было, всей той крови, разборок и проблем, свалившихся на мою голову по его вине. Это существо, водившее всё это время меня за нос и паразитировавшее за счет моих жизненных сил, оно… Бесило!

Всё это время, с первых дней, Укун, Триада и Континенталь искали находившееся у них под носом сокровище. Они ходили вокруг до около, того, кто прямым текстом даже не говорил, кричал «Камень здесь!». Моя обыденность, повседневность, как бы то обидно не было признавать, отсутствие амбиций, так замаскировали силу, способную подчинить себе мир, что даже боги тактики и стратегии остались вне игры. После знаний, полученных мной, оставалось решить, как быть дальше.

Узнай они о моем осколке — убьют. Уверен, Континенталь и Триада не побрезгают при помощи силы забрать своё. Возиться со смертным, коих каждый день миллионы гибнут, никто не будет. Да, есть возможность помощи со стороны хвостатых, но кто они, а кто та же Триада?! Их кровью зальют весь Китай, и вскоре всё равно выйдут на меня. С какой стороны не посмотри — покойник.

— Эй, раз уж мы перешли на столь значимые в наших отношениях откровения, то тогда, может, расскажешь, как нам с тобой безболезненно расстаться? Пойми, если о рассказанном тобой узнает кто-то из нашего окружения, меня убьют.

— Если я покину твою оболочку, ты и так умерь. — Не меняя пластинки, всё так же ожидая действий от меня, отозвалась тень.

Скоро требовалось отправляться на работу, и теперь, после этой ночи, я не знал, как смотреть всё той же Афине в глаза. Лжец из меня никудышный. Она точно почувствует, что я ей что-то недоговариваю. Пусть не сразу, через неделю или месяц, если я, конечно, к этому времени копыта не отброшу, богиня узнает правду.

Между делом, тень, приняв человеческий обличий, впервые явило мне лицо того самого мальчишки, купидона. Его голос, ломаясь и дрожа, изменился. Теперь в нем не чувствовалось былой чужеродности и некого могильного холода, напротив, сладостный и звонкий, под стать красавчику, стоявшему напротив меня.