Ген подчинения

— Ты посмотри на нее, — хмыкнула Златовская в ответ. — Это ж мое творение. Седьмая модель, как сейчас помню, АВХ-7. Я ж в нее свои гены вложила, такое не забывается, — она подняла большую костистую руку и похлопала меня по щеке. Небольно. — А я-то думала, куда их пристроила городская управа? Оказывается, следить за такими, как вы.

— Поразительно! — воскликнул Резников, и даже сквозь шок и смятение я поняла, что его энтузиазм неподдельный. — Так это одна из тех, из вашей старой лаборатории? Вот повезло так повезло! Что же, для размножения ее использовать нельзя?

— Еще как можно. Даже лучше получится. Ну-те ка… — она сунула руку под халат и вытащила из кармана платья вещь, в которой я с ужасом узнала генмодную булавку.

Шеф был прав в том смысле, что, увидев такую однажды, ее ни с чем не перепутаешь. Они изготовлены из характерного красновато-серого металла, который как-то так пахнет… Или дрожит…

— Сохранила на память, — объяснила Златовская.

И с этими словами коснулась булавкой моей щеки, там, где только что похлопала рукой.

В этот момент меня не стало.

* * *

Передо мной была стена и зеркало. И стол. На столе много предметов, знакомого и незнакомого назначения. Еще передо мной стояла Милена Норбертовна Златовская, держащая в руке шляпную булавку. Это значило, что она моя хозяйка.

Хозяйка выдернула у меня изо рта кляп. Спросила:

— На кого ты работаешь?

Я сказала:

— На сыщика Василия Васильевича Мурчалова.

— Вот как! — сказала Хозяйка. — Мерзкий котяра! Опять он влез! Ну, надо было догадаться, что он своей выгоды не упустит.

— Гришка, — сказал Илья Ильич Резников, которого я не видела, но чей голос опознала. — Скажи мне, тот кот, который был с этой девицей… случайно не черно-серого ли окраса и не толст ли до неприличия?

Подручный Григорий сказал:

— Точно так! Да неужто, Илья Ильич, Щеголь самого Мурчалова прикончил?! Ах как гордиться-то будет!

— Никому ни слова, — сказала Хозяйка.

Потом обернулась ко мне и спросила:

— По чьему заказу работал Мурчалов?

Я молчала.

— Я сказала, — повторила Хозяйка, — кто заказал работу Мурчалова?

Я молчала.

— Надо же, какая упрямая девица! — сказал Илья Ильич Резников. — Сопротивляется булавке!

— Не говори чепухи, булавкам нельзя сопротивляться. Если она не отвечает и не говорит «не знаю», значит, я неверно выразилась… А, точно! — Хозяйка щелкнула пальцами у меня перед носом. — Девица, приказ «никому ни слова» к тебе не относился. Отвечай на мой вопрос.

— Мурчалов работал по собственному желанию, — сказала я.

— Расскажи подробнее.

Меньше чем за минуту я изложила ситуацию с Эльдаром Архиповичем Волковым, подозреваемым по делу Иннокентия Павловича Стряпухина.

— Наследил ты, Резников, — сказала Хозяйка. — Говорила же я, надо подождать, когда мальчишку на каторгу отправят, там бы подкупили смотрителя, и взятки гладки.

— Это если бы он на каторгу попал, — сказал Резников. — К Кунову алиби проверять приходили, так он струхнул, начал говорить, что в деле об убийстве участвовать не подписывался. Мог и передумать. И улик против парня не было, а полнолуние уже сегодня. Что, если бы он в камере не выдержал — тогда прости-прощай все!

— Допустим, — сказала Хозяйка. — И все равно наследил. Могли бы и другого найти.

— Другого чудом уцелевшего и вдобавок эмигрировавшего в Необходимск? Я вам не волшебник.

— Могли бы и из Сарелии привезти, там в дальних лесах еще целые деревни остались, говорят. Но неважно. Что сделано, то сделано. Теперь надо думать, как с этим быть… Что Мурчалова убили — это хорошо. Он бы нам немало крови попортил. Но лабораторию все равно нужно перенести. Мы не знаем, с кем он работал и что им успел рассказать.

— Неужели сегодня? До ночи не успеем.

Хозяйка сделала паузу.

— Пожалуй, ты прав. Завтра. Сегодня стоит попробовать случку. Ситуация и в самом деле сложилась нам на руку. Не говоря уже о том, что мы получим уникальный приплод. Надо только проверить, есть ли возможность зачатия.

Она отошла к столу, отодвинула один ящик, произвела с ним некоторые действия, задвинула его. Открыла соседний ящик, повторила все то же самое, только на сей раз достала плоскую коробочку.

Подойдя ко мне, она достала одну из полосочек и, судя по моим ощущениям, прилепила ее мне на запястье.

Прошло некоторое время. Отлепив полоску, Хозяйка сказала:

— М-да, Резников, твои молодцы редкостно удачливы. Еще и день благоприятный для зачатия!

— А она может зачать? — спросил Илья Ильич Резников. — Вы ведь говорили, что блокировали распространение авторских генов.

— А, обычная блокировка, как у других генмодов. Снять ничего не стоит, такими препаратами в ратуше торгуют… Скажи, девица, тебя уже использовали для размножения?

— Нет, — сказала я.

— А соитие у тебя было?

— Нет.

— Это плохо, — сказала Хозяйка. — Ты хотя бы знаешь, что такое копуляция и как она у людей работает?

— Да.

— Уже лучше. Теперь давай проверим, стоит ли у тебя еще блокировка… Резников, ты не приготовил… Хорошо, молодец!

Хозяйка взяла у Резникова шприц отвязала одну из моих рук и забрала немного крови. Рука очень болела.