Ген свободы (СИ)

В реальной жизни, когда сталкиваешься со своим главным страхом, не чувствуешь ни гордости, ни приподнятого волнения. Но и страх не приходит один. Он приводит с собой отвратительную слабость. Тошноту. Ощущение нереальности, как будто все происходит не здесь и не с тобой.

«Зачем я это делаю? — билось у меня в голове, пока аэромобиль Орехова набирал высоту над оставшимся внизу куполом Аметистового конца. — Для чего?! Почему я?! Как будто больше некому! Нам нужно обратиться в полицию! Мы что, собрались вдвоем штурмовать „Прогресс“? У Орехова, может быть, есть пистолет, а что есть у меня?! Только прицепленный к ноге нож!»

Но Орехов сказал мне, что он практически уверен: капитан «Прогресса» и большая часть команды не в курсе, что на дирижабле установлено несанкционированное и скорее всего нелегальное оборудование. Возможно даже, за монтаж этого оборудования отвечали всего один-два члена экипажа. Если повезет, удастся и вовсе решить все, лишь разъяснив вопрос капитану.

Мне почему-то не верилось в такой благополучный исход. Но вместе с тем я не думала, что команда дирижабля рискнет что-то сделать с наследником Ореховской мануфактуры — а значит, и со мной, пока я вместе с ним.

Пока я отвлекала себя этими мыслями, громада «Прогресса» становилась все ближе, усиливая давящее чувство страха. Чтобы отвлечься, я попыталась сосредоточиться на наших ближайших действиях — и тут же обнаружила в плане Орехова фатальную уязвимость, о которой я даже не подумала на земле.

— А как мы собираемся попасть на дирижабль? — крикнула я, вцепившись в рукав Орехова, чтобы привлечь его внимание.

Он на секунду обернулся ко мне. Его пшеничные усы растрепал ветер, глаз за стеклами очков было не видно, но держу пари, что они ярко сверкали.

— Анна, как вы слушали во время экскурсии? — весело крикнул он. — Каждая двигательная гондола сообщается с дирижаблем переходом!

Он что, собирается… нет, быть не может!

— Вы — гребаный авантюрист! — крикнула я.

Орехов только расхохотался.

М-да, совсем недавно я даже не думала о дирижабле, хотя он уже успел намозолить всем глаза, болтаясь в небе над Оловянным концом. И уж подавно даже в самых страшных своих кошмарах я не могла представить, что буду перебираться с платформы аэромобиля на узкий мостик, соединяющий двигательную гондолу и тушу аппарата! Без всякой страховки, да еще стараясь не попасть под лопасти пропеллера, которые наверняка могут перерубить меня пополам без всякого труда!

Сама не знаю, почему я не возразила. Самым разумным было потребовать, чтобы Орехов немедленно высадил меня на землю, а сам пусть хоть в лобовую атаку идет на «Прогресс», его право.

Но в то же время во мне что-то замирало при мысли, что вот сейчас я буду штурмовать этого плывущего в небе механического монстра! Прилив адреналина был так силен, что я даже забыла о давящем ужасе.

Однако действительность оказалась далеко не такой страшной, как я себе представляла.

Орехов зашел к гондоле позади пропеллера, маячившего на фоне неба размытым кругом — лопасти крутились так быстро, что их едва было видно. Затем он отстегнул от обрешетки автомобиля что-то вроде карабинов — я приняла их за декоративные элементы или, может быть, какую-то хитрую деталь для стабилизации аппарата в воздухе. Но это оказались крепежи. Орехов ловко набросил их на мостик перехода от гондолы к баллону дирижабля, и его аэромобиль повис прямо под мостиком.

Затем, к моему удивлению, Орехов заглушил двигатель.

— Что вы делаете! — ахнула я.

Мостик, к которому был прикреплен теперь аппарат, выглядел совсем ажурным. Уж точно он не выдержит веса аэромобиля с двумя пассажирами!

Однако аэромобиль не подался вниз, металл обрешетки не прогнулся со скрежетом и не разрушился, обрекая нас на бесславную гибель где-то внизу на улицах Необходимска. Машина продолжала держаться под мостиком гондолы, как приклеенная, даже не просела.

— Я не совсем выключил мотор! — крикнул мне Орехов: шум аэромобиля и ветра стих, но шум двигательного винта по-прежнему заглушал его слова. — Я оставил слабый ток, его достаточно для действия подъемной силы кристалла эннония! Вместе с тем кристаллом, который содержится в двигателе дирижабля, подъемной силы хватает, чтобы придать нам положительную плавучесть в воздухе!

Мне только и оставалось, что сглотнуть густую, вязкую от страха слюну.

— Откуда вы знаете об этом трюке?! — все же спросила я, так же перекрикивая шум винта.

— Этот дирижабль планировалось использовать во время воздушных парадов! Военные уже пробовали пристыковать к нему аэромобили, это работало! Я читал об этом!

— Но сами не делали?!

— Нет, кто бы мне позволил?

Положительно, этот Орехов был тем еще типом! Может быть, мы не от того спасаем город? Как только он унаследует от матери свою торговую империю, то, надо думать, не оставит от привычного порядка камня на камне! Авантюрист!

А выглядел таким вежливым и безобидным, с этим своим брюшком и безупречными манерами…