Ген свободы (СИ)

— У меня есть страховка! — продолжал выкрикивать Орехов, доставая из-под сиденья что-то вроде сбруи, рассчитанной на гигантскую лошадь — этакая путаница кожаных ремней и карабинов. — Для маневров на высоте! Надеваете, пристегиваете карабин вот сюда — и можете лезть на мостик, это будет совершенно безопасно! Потом я отстегну вот здесь, вы передадите страховку мне, и я залезу уже сам! Вы подержите меня за пояс, я перегнусь и отстегну карабин от обрешетки! Видите? Таким образом ни у кого из нас не будет большого риска упасть!

— Да вы сама осторожность! — крикнула я, но, кажется, ветер сдул мой сарказм.

Орехов совершенно серьезно кивнул.

— Я не потащил бы вас сюда наверх, не позаботившись о мерах безопасности! Даже борьба с мятежом не оправдала бы меня, стань я источником вреда для вас!

Кажется, несмотря на холод и ветер, я покраснела.

Было той еще задачей — надеть эту Ореховскую сбрую немеющими пальцами, но кое-как я справилась. Перелезть на мостик неожиданно оказалось значительно проще, главное, не смотреть вниз. Еще через минуту или две Орехов присоединился ко мне: все прошло ровно так, как он и говорил. Аэромобиль с работающим на минимальных оборотах мотором по-прежнему держался рядом с мостиком, как будто им все еще управлял пилот.

— И что? — спросила я, обхватывая себя за плечи; у меня зуб на зуб не попадал. — Мы сейчас будем куковать перед запертой дверью?

— Почему? — удивился Орехов.

Он повернул ручку маленькой двери с закругленными углами, вписанной в бок дирижабля. Та легко отворилась: очевидно, о замках и запорах тут никто не подумал. Хотя нет, замок на ней был!

— Она запирается только изнутри, но снаружи всегда можно открыть, — пояснил Орехов. — Это сделано, чтобы техник не запер сам себя случайно на мостике.

Да, мне определенно нужно было слушать внимательнее на экскурсии!

— А если кто-то заберется? Как мы?

— Это ведь не военный дирижабль, — Орехов покачал головой. — А когда дирижабль на стоянке, дверь запирается на другой замок.

Он первый переступил высокий порог — то есть комингс. Я последовала за ним. Закрывшаяся за нашими спинами дверь моментально отрезала нас от шума и ветра снаружи. Мы стояли на рельефном дюралюминиевом полу внутренней части дирижабля. Нам удалось взять «Прогресс» на абордаж!

Глава 24 Поступь прогресса — 10

Внутри дирижабля оказалось тепло и тихо — словно в другом мире. В первый момент меня охватило облегчение, но уже через секунду с утроенной силой навалилась дурнота — то ли адреналин отхлынул, то ли в замкнутом пространстве дирижабля воздействие арки ощущалось сильнее. Задрожали ноги.

— Что с вами? — Орехов подхватил меня под руку.

— Ничего, это… пройдет, — пробормотала я.

Мелькнула мысль, что надо бы рассказать своему партнеру по этой пиратской акции о моей фатальной уязвимости, о том, что это излучение так на меня влияет, но… Это Марине, своей ближайшей подруге, я могла признаться в своем происхождении. Орехову же, человеку малознакомому, да еще такому, который, пожалуй, мне нравился — нет! Ни за что! Уж точно не в ситуации, когда остается надежда это скрыть.

Тем более, ведь неизвестно, как он поведет себя, если узнает. Может быть, преисполнится ко мне отвращения. Может быть, решит, что я могу повернуться против него, и попытается запереть где-нибудь. Только этого мне и не хватало.

Я стиснула зубы и всеми силами решила не обращать на ментальное давление внимания. Не так уж все и плохо. Ведь никакого приказа мне никто не отдает. Я хозяев арки просто не интересую. А без приказа можно сопротивляться сколько угодно.

— Вы точно уверены, что можете идти? — уточнил Орехов. — Нам нужно добраться до капитанской рубки, это на другом конце дирижабля.

— Смогу, — сказала я сквозь зубы.

Правильно, где же быть капитану, как не в капитанской рубке! Вот только она расположена в носу баллона, а мы, как на грех, прицепились к той из двигательных гондол, которая находилась ближе к хвосту.

— Мы пройдем по техническому тоннелю, — продолжил Орехов, ведя меня под руку. — Так будет короче всего. Только в самом конце нужно будет выйти в пассажирскую часть дирижабля.

Я кивнула. Может быть, память на технические детали меня и подводила, но схему дирижабля я помнила прекрасно.

Однако нашему плану не суждено было исполниться. Не успели мы пройти и сотни метров по техническому коридору, как услышали шаги — с трудом различимые, поскольку за не такой уж толстой оболочкой дирижабля слева от нас шумел ветер, а вся команда на «Прогрессе» носила мягкие туфли с резиновой подошвой. Еще через секунду прямо на нас из-за коробки какого-то механизма вынырнули двое в форме матросов «Прогресса».

На их лицах отразилось огромное удивление. Передний напрягся, задний сделал шаг назад.

Передний спросил что-то по-юландски.

Орехов ответил ему — довольно медленно, так как по-юландски он, очевидно, говорил не очень бегло. Матрос перешел на долийский.

— Кто вы и что вы здесь делаете? — спросил он с сильнейшим акцентом.