Читаем Ген Тургенева полностью

взглянула не целясь…

поднесла хлеб и ключ…

соли не было…

а я ещё не умел замечать её…

спрятанную в слезинках…

ЗАПРЕДЕЛЬНАЯ РЫБА

ты так глубоко чувствуешь…

боюсь не выплывешь не хватит воздуха…

ныряешь в меня подолгу молчишь…

беззвучно открываешь рот…

говоришь?..

задыхаешься?..

твоя нежность воды матери…

обволакивает всего если…

тело эфемерно…

касания осторожны…

мои взгляды пузырьками…

всплывай задохнёшься!..

не надейся на жабры!..

и всё же чем ты дышишь?..

тобой…

---------------------------------------------------

«…в этой страсти, которая, после стольких лет, с такой силой пробилась и вырвалась наружу, нет ли чего-то неизбежного, неотразимого, как закон природы?»

                И.С.Тургенев «Дым»

-------------------------------------------

Рисунок Кристины Зейтунян-Белоус

---------------------------------------------

Екатерина Ивлева

* * *

Целовать губы, которые мне предназначены, – буду,

захлебываясь и давясь ими,

задыхаясь в их сомкнутости,

психуя от клаустрофобии в их недрах.

Туннель, повернись к лесу как-то, а ко мне – дверью

и светом в конце, ок?

Я иду искать –

раз, два, три, четыре, пять, –

где и когда

и, главное, куда

мне суждено вернуться,

не поперхнувшись

любовью...

* * *

Это всё – ломка.

Роман мой, Ромка,

Из-за тебя так фуфлово дышать.

А может, я в шапке?

Или выброшена с 4 тыс. метров с парашютом?

Или еще какой-то вариант,

мешающий вызубрить глаголы-исключения?

Чтение поможет?

Ну, может, и надо прочесть –

тебя,

И услышать,

увидеть,

прогнать,

не держать,

не зависеть,

смотреть вслед спокойно,

не обидеться, не

дать вертеть собой больше...

Вытерпеть всё.

Одно позволю себе:

Ромка, я ненавижу тебя,

потому что – поверх глаголов –

голая

перед тобой стою...

-------------------------------------------------

Ирина Бессарабова

На Тургеневской

Эскалатора старый печатный станок

Разорвал мне Тургенева в клочья.

Вот что значит работать и, падая с ног,

Возвращаться глубокою ночью.

Отчего эта книга упала из рук

На гармошке ступеньки ребристой,

Где последнего поезда мертвенный стук

Становился молитвою чистой?

Собирая останки Отцов и детей,

Их куски в сочетаньях нелепых,

Я нашла расшифровку непрожитых дней,

Да и прошлых изысканный слепок.

Поезд мой, уходя, помрачнел, прогудел

Вдоль Тургеневской всей панихиду.

Картотеку безумных  воззрений и дел

Я теперь не теряю из виду…

Я готова считать этот гениев тур

Поединком добра и злодейства.

Все смешалось. Распалось на много фигур.

Все они из того же семейства.

1. Из всех искусств для нас важнейшим, –

Сказал известно кто о чем,

Является…

… Искусство наживать деньги, или нет больше геморроя! – воскликнул Базаров с презрительной усмешкой.

                            …не танец гейши,

А Фонд за каменным плечом.

2. Перечисляя имена знакомых,

   Названия припомни насекомых.

   Иван Сергеич, видимо, дорос

   До чести быть записанным в ДООС.

– Я тебе обещался рассказать его историю, – начал Аркадий.

– Историю жука?

– Ну, полно, Евгений! Историю моего дяди.

3.

Нигде время не бежит, как в России. Десять лет прошло таким образом, бесцветно, бесплодно и быстро, страшно быстро... В тюрьме, говорят, оно бежит еще скорей.

Как шло десятилетье нулевое?

Как кровь? Как нефть? Как что-нибудь другое?

4. Базаров – Аркадию:

« Добрые мужички надуют твоего отца всенепременно. Знаешь оговорку: « Русский мужик Бога слопает»?

Да, слопали, но вовсе не мужик,

А те, кто окормлять его привык.

5.

Русский человек только тем и хорош, что он сам о себе прескверного мнения.

На этом месте меня попросили очистить помещение метро: от остатков книги и от себя.

( Курсивом набраны цитаты из великого романа И.С. Тургенева «Отцы и дети»)

------------------------------------------------------

Визуальное стихотворение Александра Бубнова

--------------------------------------------------------

Из ПОртфеля

Виталий Владимиров

(1938-2011)

Оранжевое окно

Шаги в ночи звучат несмело.

Глазам и шорохам темно.

Но в черном воздухе висело

оранжевое окно.

И нет на нем креста из рамки,

сияет настежь, медоносно,

как потайная дверка в космос,

оранжевая ранка.

Из мрака тихо возникают

и осторожно замирают

продрогшие отчаянцы,

что по ночи шатаются…

Стоят, закинув головы,

их много в темноте...

Пускай не гаснут окна

на черной высоте.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже