Гендальев

Виктор резко вскочил и устремился к выходу, оттолкнув, смотрящего в затылок впереди сидящего и вынюхивающего что-то противное, тощего пожилого мужика. Протискиваясь к выходу, он наступил на чьи-то ноги.

– Осторожней!

– Свинья!

– Быдло вонючее!

Двери захлопнулись, едва не прищемив Гендальева, но он успел.

***

– Полуоткатов сказал вчера зайти первым делом к нему.

Милана равнодушно пожала плечами:

– Так иди.

Он замер в нерешительности.

– Милана, надеюсь, ты не думаешь, что я подлизываюсь, или…

Она улыбнулась.

– Подсиживаешь меня? Нет, Витя, не думаю, он тебя вызвал, чтобы дать щекотливое поручение. Какое, я догадываюсь и, слава богу, что он даёт его тебе, а не мне. Не волнуйся, я в нашем деле не новичок и подсиживаний не боюсь. Иди.

Он виновато улыбнулся и пошёл в соседний кабинет.

– Разрешите? – спросил он, просовывая голову в дверной проём.

Полуоткатов разговаривал по телефону и, не прерывая разговора, призывно махнул рукой.

Он вошёл и тихо закрыл за собой дверь.

– Да-да, я в курсе, – говорил в телефон Семён Вадимович. – Знаю, конечно. Дешёвая проститутка она, вот кто, – он хохотнул, послушал, что ему ответили, и продолжил, – да. Ладно, братское сердце, меня работа ждёт, вечером созвонимся.

Он ещё раз кивнул на реплику, сказанную в трубке:

– Окей, пока дружище.

Договорив, Полуоткатов швырнул мобильник на стол и сказал:

– Ох уж мне эти нищеброды! Вечно норовят на хвост присесть к нормальным людям, или поныть в трубку о своих жалких проблемах. Знал бы ты, Витя, как заманали меня все эти друзья, – он изобразил жестом кавычки. – Продал бы их всех со скидкой в пятьдесят процентов на органы. Жаль, покупателей нет.

Полуоткатов расхохотался и Гендальев деликатно улыбнулся.

– Ладно, к делу. Да ты присядь, что стоишь как на оглашении приговора?

Виктор послушно сел на один из стоящих перед столом стульев.

Начальник принялся искать что-то на своём столе:

– Сейчас, погоди. Ты вчера всё запомнил, что я тебе говорил у судьи?

– Помощника, который в кабинет заходил? Да вроде бы запомнил, да.

– Хорошо, – сказал Полуоткатов, роясь в бумагах. – Да где этот сраный ключ?

Наконец он нашёл что искал, встал из-за стола и подошёл к стоящему у стены шкафу. Открыв нижнюю дверцу, он присел на корточки и сунул ключ в замочную скважину, спрятанного внутри сейфа.

Лязгнул замок. Семён Вадимович вытащил из сейфа бумажный пакет с надписью «Петух гриль».

– Смотри, Витя, сегодня в двенадцать ты должен будешь стоять позади кафе «Дуняша», что в центре, знаешь такое?

Кафе «Дуняша» было популярным, но дорогим местом.

Разумеется, Гендальев такое знает:

– Конечно, знаю, Семён Вадимович.

– Хорошо. Позади кафе арка в жилой двор. Будешь стоять в этой арке и ждать помощника судьи, которого вчера видел. Когда он подойдёт к тебе, отдашь ему это.

Он указал на пакет с надписью «Петух гриль».

– Тебе, конечно, интересно, что там внутри, а?

Гендальев смущённо потупился:

– Наверное, это ну… не моё дело, Семён Вадимович.

– Как то есть, не твоё дело? – Полуоткатов грубо расхохотался. – Слушай меня, Витя, слушай. Ты работаешь здесь чуть больше года, я для тебя чужой человек, то есть, абсолютно чужой. Даю тебе бумажный пакет из говёного фастфуда, в котором лежит нечто, тебе неизвестное. И это нечто ты должен передать человеку, которого тоже не знаешь. Как это не твоё дело, Виктор? – начальник сделал удивлённое лицо.

– Ну, вы же мой начальник, Семён Вадимович, – тихо сказал Гендальев.

Полуоткатов взглянул на него с какой-то даже жалостью и устало вздохнул, будто пытался объяснить простые вещи умственно отсталому.

– А если здесь наркотики, Виктор? Если здесь что-то запрещённое, с чем тебя могут взять мусора и посадить? Ты же знаешь, бывают нераскрытые дела, в которых обвиняемого отмазали, но за него ведь должен в таких случаях сесть кто-нибудь другой, верно? Ты ведь понимаешь, что бывают такие случаи, Виктор?

Неожиданно для себя, Гендальев разозлился и выпалил:

– И что же? Я по-вашему совсем дурак и не понимаю, что вы взятку вчерашнему судье передаёте?

– Тише, – поднял руки в примирительном жесте начальник. – Конечно, ты всё понимаешь, но ты должен быть самим собой, Витя, не нужно этого показного подобострастия. Мне достаточно, что ты выполняешь мои поручения, но о достоинстве своём тоже не забывай.

– Да? А что если я сейчас пойду с этим свёртком в ОБЭП и сдам полиции судью, его помощника и вас? Что тогда? – он осёкся, сам испугавшись своих слов.

Полуоткатов перестал улыбаться и произнёс ровным голосом:

– Никогда такого не говори, слышишь? Никогда и никому. Или можешь сразу ставить на своей карьере крест.

– Извините, – потупился Гендальев. – Я не знаю, что на меня нашло, простите, Семён Вадимович.

Будто не слыша его извинений, Полуоткатов продолжил:

– Раз уж ты затронул такую гипотетическую ситуацию, я скажу тебе, что было бы в этом случае. Судье бы позвонили из ОБЭПа и рассказали обо всём, а твоё заявление и протоколы порвали и выбросили. Деньги, полтора миллиона, кстати, да, здесь три пачки по пятьсот тысяч, чтобы уже сразу внести ясность, – он потряс в воздухе пакетом. – Полтора миллиона мусора оставили бы себе.