Гендальев

Ээ, да, Елена, добрый день, уважаемые телезрители. Да, действительно, то, что сейчас мне удалось увидеть просто ужасно, пожалуй, не будет преувеличением сказать, что этот террорист превзошёл все зверства доселе известные в мирное время. Просто так, на пустом месте, этот человек врывается в здание суда, расстреливает охрану у входа. После этого он хладнокровно срывает ключи с трупов охранников и запирает входную дверь изнутри. Вероятно, чтобы никто не смог сбежать, поскольку на окнах в здании везде установлены стальные решётки.

После этого, он расчётливо и жестоко убивает всех людей. Всех, за исключением одного человека, имя которого, в интересах следствия не разглашается…»

Дверь в палату распахнулась, и на пороге возник Дефлоренко. Первым делом, он подошёл к панели телевизора и уверенным движением, нащупав где-то сбоку кнопку, выключил.

– Я же сказал никакого телевизора, пока не разрешу? – недовольно зыркнул он на деда.

– Я отобрал у него пульт! – заорал Гендальев. – Какого хрена? Не понял?

Доктор сдержанным движением пригладил козлиную бородку, поправил модные очки и спокойным тоном сказал:

– Не нужно нервничать, Виктор Васильевич. И грубить мне тоже не нужно. Я вообще-то для вашего блага стараюсь.

– Да какого нах, блага?! Вы что тут психа из меня делаете? Я что, на принудительном лечении?! Немедленно включите телевизор!

– Виктор, – доктор продолжал говорить спокойно, но на лице его заиграли желваки. – Прошу вас, не надо так со мной разговаривать. Нет, вас за психа не считают, но согласитесь, что поведение ваше сейчас не вполне адекватное. И тому, разумеется, есть основания. Я это понимаю. Понимаю.

И он поднял руки с выставленными вперёд ладонями, глядя в глаза Гендальеву. Этот его жест ярко напомнил Полуоткатова перед смертью, когда тот молил о пощаде. Это воспоминание как-то резко умиротворило Гендальева, он вдруг осознал, что мог бы сейчас лежать в морге на соседней с начальником полке, а не сидеть здесь, в этой шикарной больнице.

– Извините, – сказал он. – Я просто. Просто я… не знаю…

– Это и понятно, – с готовностью подхватил доктор. – Вы пережили ужасное событие, я понимаю. Но дело в том, Виктор, что это ещё не всё. Понимаете, ээ, ваше состояние сейчас не вполне ещё нам ясно, поэтому вам требуется покой. Мы должны обследовать вас и сделать точные выводы о причинах вашего продолжительного обморока. Честно признаться, это довольно необычно. Нет, конечно, учитывая обстоятельства и немыслимую обстановку – вполне закономерно потерять сознание… гм… да только вот, слишком долго вы не приходили в себя и, учитывая, что признаков инфаркта, или инсульта мы не обнаружили, нам необходимо больше времени и больше анализов.

Виктор непонимающе смотрел на него.

– И сколько же мне здесь лежать?

– О, нет, что вы. Если вы против, то можете уйти прямо сейчас, подписав отказ от госпитализации, вас никто здесь насильно не держит. У нас, пардон, не психбольница. Но я бы рекомендовал вам, для вашей же пользы, всё-таки остаться и обследоваться до конца.

– Хорошо, – сказал Гендальев. – Сколько времени нужно, чтобы обследоваться до конца?

– Думаю, за неделю вы оправитесь полностью и уже сможете спокойно возвращаться к активной жизни, а дальнейшее обследование возможно и амбулаторное.

– Ладно, как скажете, – устало согласился Виктор.

***

В течение недели к нему ежедневно приходили посетители. Пожалуй, лишь в такие моменты человек узнаёт точно, кому он по-настоящему нужен, а кому не очень. Сестра, с которой они не разговаривали четыре года, приходила каждый день.

– Витя, – плакала она. – Как я рада, что с тобой всё в порядке. Как я рада!

Его это сильно растрогало:

– Ну что ты, Оксана, ладно тебе.

Они сидели в палате вдвоём и долго разговаривали.

– Мне почти сразу позвонил Исхак, я попросила его позаботиться о том, чтобы тебя определили в хорошую больницу, а сама тут же выехала сюда. Три часа на автобусе и вот я здесь, но доктор не пускал. Сказал, что тебе надо прийти в себя.

– А ребёнок с Сашей остался? – спросил Виктор.

– Да, пока они там вдвоём, но завтра должны приехать, повидаешь хоть племянника своего, знаешь какой большой уже! Я квартиру сняла здесь неподалёку…

– Стой, какую ещё квартиру? Вы будете жить у меня! Сейчас я Лизе позвоню.

– О, не стоит, Витя, – возразила Оксана. – Не стоит.

– В смысле, не стоит? – сказал Виктор, уже набирая номер.