Гендальев

Виктор не стал испытывать судьбу и внял совету бывалого моряка. Далеко заходить и смысла не было, так как развитие африканского городка, названия которого он даже не смог выговорить, достигало своего пика в окрестностях порта. Глядя на нищих негритянских детей и женщин, предлагающих себя за бесценок каждому встречному, оставалось лишь ужасаться от предположений, что же тогда там, в глубине этой местности?

Гендальев решил, что если бы ему выпало остаться здесь, то, пожалуй, он предпочёл бы вернуться бомжевать в Россию. Там, по крайней мере, можно на привычном языке милостыню попросить в случае чего. Да и на помойках дома еда намного свежее и она там ЕСТЬ.

Увидев всё, что смог переварить, Виктор решил оставаться на корабле и продолжать тешить себя надеждой, что в Индии будет лучше. Но как же начинать так жить, бродягой? Не зная ни иностранных языков, ни привычек, принятых в этом новом, неизвестном обществе? Как устроиться на работу за еду, если ты не знаешь, как об этом попросить?

Много вопросов и лишь один ответ: какая разница, ты всё равно скоро сдохнешь! Именно это и открыло в нём решительность, которой он вряд ли бы когда-либо набрался, если бы не все эти обстоятельства.

Он стоял на палубе и смотрел на удаляющееся побережье Южной Африки. Стоянка окончена и впереди завершающая неделя путешествия. Потом они достигнут Индии, и он выйдет на свою финишную прямую.

***

Полдня «Владимир Великий» мотало в шторме, но к вечеру стихия утихомирилась, и в океане наступил полный штиль.

Приглушённо работали двигатели, корабль шёл мимо южной оконечности Мадагаскара. Виктор лежал на боку, упершись локтём о койку, ел из банки консервированную фасоль и наблюдал, как внизу играют в нарды Андрей и Пихаев. Молчаливый, как всегда Василий, листал глянцевый порно журнал.

Сурен сложил кисти рук мешочком, встряхнул и выкинул кости.

Делая ход, он неожиданно обратился к Гендальеву:

– Ты не забываешь онанировать, братик?

– Что? – поперхнулся Гендальев.

– Онанировать, – пояснил Пихаев. – Вот так.

Он сделал движение кулаком, показывая как именно.

– Я потому спрашиваю, Витёк, что ты должен заботиться о своём здоровье. Это знаешь ли, необходимо. Стимуляция простаты.

Андрей сделал свой ход и сказал:

– Давай играй, хуеплёт старый.

Не реагируя на реплику товарища, Сурен снова бросил кости и, делая ход, продолжил лекцию про онанизм:

– Дрочить надо не менее двух раз в неделю, особенно в твоём возрасте, Витя. Однажды, ты окажешься с барышней наедине и будешь неприятно удивлён, когда в самый ответственный момент, система даст сбой. Член не должен простаивать, он как мышца, которую необходимо тренировать, как пистолет, который надо чистить и регулярно стрелять по целям. А здесь, сам понимаешь, долгое плаванье и можно ненароком забыть для чего вообще существует каждый мужик в мире. Я тебе так скажу…

– Ты сука, опять жульничаешь! – вскричал Андрей.

Сурен замолчал и с презрением посмотрел на оппонента. На секунду воцарилась тишина, Василий грустно вздохнул и перевернул страницу журнала.

– Я этого не делал, – сказал, наконец, Пихаев.

– Как же не делал?! Куда ты фишку поставил?!

– Я твой рот поставил, – отрезал Пихаев. – У тебя шизофрения, Андрей.

– У тебя выпало четыре и пять! Первую фишку ты переместил на пять, а вторую на три! Чтобы удобней было закрыть ячейки, я прав?! Витя, я прав?! – он вопросительно посмотрел на Гендальева, но тот лишь развёл руками.

– Извини, Андрей, я так внимательно не следил.

– Я же сказал – у тебя глюки, – резюмировал Пихаев.

– Да пошёл ты! Козёл! – разозлился Андрей.

– Ты просто не можешь смириться с постоянными проигрышами, друг мой, не стоит так расстраиваться. И с шизофренией, кстати, можно жить.

Андрей сверлил обидчика взглядом, подыскивая нужные слова:

– Я… – начал он, но его оборвал гулкий грохот и последовавшая за ним сильная встряска.

Виктор свалился с койки, свет в каюте погас.

– Что это? – послышался встревоженный голос Василия. В критическую минуту грузчик заговорил первым.

– Не знаю, – поднимаясь с пола, пробормотал Пихаев. Насмешливые нотки в его голосе исчезли.

Андрей вскочил и быстро открыл дверь каюты. Он заорал в коридор:

– Что случилось?! Эй! Что там?!

Но прежде чем ему кто-то ответил, судно сотряс новый удар, послышались приглушённые крики.

– Так, давайте быстро выходим, скорей на палубу, – неожиданно скомандовал грузчик Василий. – Возьмите с собой самое необходимое, документы, всё. Не знаю что это, но определённо что-то серьёзное.

Гендальев лихорадочно натянул мастерку, обулся в кроссовки и машинально рассовал по карманам упаковки печенья, шоколадки и прочую снедь. Повинуясь внезапному импульсу, документы он брать не стал. Быть может морское путешествие подошло к концу и события в его жизни снова ускорялись по независящим от него обстоятельствам? Он вышел из каюты вслед за соседями, чувствуя, как в груди поднимается знакомое чувство тревоги. Такое же, как было в день расстрела суда.

БУМ!

Они повалились друг на друга.

– Скорей, скорей, парни, – торопил Василий. – Кажется, в нас стреляют!

– Что?! – переспросил Андрей.