Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология

Мы встретимся в кафе,
где кружевная пыль на пианино,
и старомодны красные диваны,
и дребезжит стаканами буфет.
– Ах, –   скажем, –   сколько лет…
– Ах, –   скажем мы, –   привет!
И повторим все снова слово в слово,
встречаясь взглядами и отводя их, словно
не расставались мы с тобой, о нет.
Там, в маленьком кафе,
там, в маленьком кафе…

Там, в маленьком кафе,

что на углу двух улочек и моря,
где ничего не изменилось в этом мире,
лишь пианист немного подшофе…
Где циферка в графе,
счет за мартель, что выпили с тобою,
какие там теперь счета с любовью,
по крайней мере, в этом маленьком кафе?
Так, циферка в графе,
там, в маленьком кафе…

Там, в маленьком кафе,

что на углу Двух дураков и Горя,
нам дела нет до госпитального кошмара
и этой сучки из комендатуры.
Там, в маленьком кафе,
там, в маленьком кафе…

Дождь – по стеклу часов…

Такое, видите ли, настроенье,
войне бы постоять на расстояньи,
или потанцевать на расстояньи
с официантом, что представил счет,
где все наоборот,
где все не так, но так или иначе
пускай судьба себе оставит сдачу
от наших, впрочем, небольших щедрот.
Мы встретимся в кафе,
мы встретимся в кафе.

Там, в маленьком кафе,

где кружева на крышке пианино,
где старомодны красные диваны
и дребезжит стаканами буфет.
– Ах, –   скажем, –   сколько лет…
Там, в маленьком кафе,
там, в маленьком кафе…

Маргарита

Сегодня у нас понедельник,
И завтра у нас понедельник…
Не то чтобы всех поименно —
но этого помню отдельно.
Уродец
и инородец,
ну а по мне, так красавчик.
Не мог без него обойтись полководец,
гвардейски
победу просравший.

И я, Маргарита, жена мясника,

смотрю из окна на деревья,
на крыши, на галок, на облака…
И кажется мне,
я старею слегка,
наверняка старею…

Сначала – парады гвардейцев,

потом – официальные лица,
не наигравшись в индейцев,
скомандуют крови пролиться.
Потом – поражение либо
победа, что тоже причина
сначала с триумфом прийти инвалидам,
потом возвратиться из плена мужчинам.

И я, Маргарита, жена мясника,

смотрю из окна на деревья,
на трубы, на галок, на облака…
Не то беда, что идут века,
а то беда, что старею…

Вы там сочиняйте не больно —

с женой мясника говорите!
Но только не надо о бойне
рассказывать мне, Маргарите.
Сначала приходят обрывки
слухов про весь этот ужас,
потом не приходят без марок открытки
и нечего прятать от Бога и мужа.

И я, Маргарита, жена мясника,

смотрю на закат, на деревья,
на крыши, на галок, на облака…
Дочь мясника и жена мясника,
да чтоб вы сгорели!
Все время старею, старею
пока
смотрю из окна и старею…

Романс «Близнецы»