Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология

Не отбросивши тени,
над серым, над северным илистым взморьем
ангел вышел к прибою,
бесшумный, за мерным безумьем неслышный —
танцевать на песке у воды
по следам детств наших,
а
в лунках,
откуда мы вырваны с корнем
девств вишни и действ переспелые вишни.
И вишневою кровью затянет следы.

Но:

утесы встают из-под бешеной белой слюны сквозь плевки
башни неба встают,
как сходящиеся к водопою
быки.

Утесы встают из морей, как быки,

только в эры отливов.

И снова ползут языки:

и
неторопливо
с гор спускаются льды

на равнины

моря поднимают
почти к облакам —

и следы на прибрежном песке заливают,

тем самым умножив
следы.

Ямы – под сваи,

бычьи ямы – подножия
новым красивым быкам.

III

До:
…«лет моих временных прекращается повесть».
Дочитал:
«уходите, Свидетель», – написано,
дабы
уходить,
словно в землю уходят по пояс
величавых немот исполинские бабы.

Льет

– уходят народы —
по стертым щекам ледниковая влага.
Баба-Россия
(уходят народы)
Баба-Россия подол каменный перебирает.

Тундро-степь-и-россия

(как и любая трясина)
прибирает.
И
рта не утирает.

Но:

покуда
у нас четвертичный период:
время!
Время нам уходить,
Свидетель по делу Мадонны Марии,
то есть:
время лет временных
переписывать набело повесть,
в ледниковых моренах,
Мадонна Мария!

IV

Зодиака зверинец прикормим с ладони:
я родился под знаком Тельца,
накануне
дней брожения года-отца,

когда

только стонет
от вожделения лона природы порода
– далеко до июня —
я родился под знаком Тельца.

Я родился,

когда вожделеет природа
плодородья от медного рога самца.

Все задолго до юлия-августа преторианской латуни,

выдаваемой,
словно металл благородный,
за металл благородный.

Ровно

по весу
свинца.

V

Пережившая зиму рассада калек и калечек рассада,
горбунов, инородцев и прочих растений при северном свете
я свидетельствую:
времена распускаются самых
страшных
ваших соцветий.

Пережившая зиму рассада калек и калечек, растения

северной жизни!
горбунов, инородцев рассада и прочих растений ростцы,
эта жимолость-живность,
время душ ваших страшных цветений,
время вашей пыльцы.

VI

…где зима моего лебядиного парка
нарастила на мертвую плоть площадей лебединую
зябкую кожу.
И
Иосиф
на белом прекрасном листе,
как помарка —
случайный прохожий.

…в холода наши перья в каналы вмерзали.

Я говорил:
голосу не поместиться
в теплом черепа зале —
Я
говорил:

VII