Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология

Я стоял в центре площади,
в сердце розы ветров.
В городе,
где имени нету мне и времени нету мне.
Посередине жизни моей —
лет, расходящихся от меня.

Я стоял в сумерках —

на грани ночи и дня, —
подпирая стену, чей век – древней моего,
а тяжесть и крепость – прочнее моей,
под грозовым фиолетовым небом, краем
еще принадлежащим дню.

Я стоял под обложенным низкими тучами небом —

без штандарта над головой,
без столицы своей за спиной,
я стоял со сжатыми кулаками,
полными слабоумного прилежанья
и радостной памяти войн.

V

В ночи нет следователя. И
подследственного – нет.
Агента справедливости,
спешащего вслед моим шагам
в пустынном переулке или вдоль парапета
над холодною рекою,
в которой только фонари полощут свет.
Кодекс причастности,
как и законы притяженья,
случайная мелодия затрет.
Здесь длится ночь
полгода – каждый год.

Меж (дальше некуда) какой Европы зданий

плутает некто – чужестранец,
обходя бочком не разделявших
ни его грехов, ни покаяний —
и слыхом не слыхавших о таком?

Для них – не стоящим вниманья пустяком:

он жив? он мертв? он здесь? он далеко?
На гору Мория он не полезет сам.
Отчет о том, как прожил годы,
в клочки! И по ветру – и отлетают к небесам —
порхать над родиной чужой свободы.

VI

Когда бы ты меня не удержал,
то я бы путь спокойно продолжал
по направлению (в конце концов, что может здесь
произойти?)…
Шел, чтобы к вечеру границу перейти.

Вергилия не пригласивши конвоиром,

авось и потерялся бы в ночи;
далеко-далеко за этим миром
под псевдонимом… И – ищи-свищи…

Айда в Возможное! Оно открыто.

Без тяжести в ногах, недвижности гранита —
пойдем вслед дню, сошедшему во тьму.
Пойдем! Без всяческих «зачем?» и «почему?».

Пусть нет благословения тебе,

но нету и проклятья на судьбе!
Здесь в моде песенка, мотив ее хорош,
а в ней рифмуется и стоит медный грош:
амур-тужур, дружок, амур-тужур…

Ворота распахнутся, задрожат!

Войдем. Одна средь многих – госпожа
стоит в толпе, одна освещена
она багровым отсветом печей,
в которых этой Ночью-Всех-Ночей
пекут хлебы Таинственных Вещей.

VII