Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии

Позитивный взгляд на потенциальное влияние государственной политики усиливается современными теориями государства, построенными на идее (мы обсуждали ее в четвертой главе), что гендер создается и воссоздается, а не биологически дан раз и навсегда, и показывающими, что государства играют в этих процессах активную роль. Так, Роберт Коннел (Robert Connell) утверждает, что «каждое существующее государство имеет свой поддающийся определению «гендерный режим» как результат социальной борьбы и связанный, — хотя и не просто отраженный, — гендерный уклад общества». Такой режим включает в себя дискурсы, ценности, практики, отношения власти, разделения труда и формы семьи. Хотя он влияет на то, что могут делать государства, гендерный режим сам формируется государственной политикой, таким образом, движения, стремящиеся его изменить, должны использовать для этого государственные институты, создающие и «делающие» гендер (Robert Connell, 1995, p. 151).

Эта точка зрения позволяет нам понять, как налогообложение и социальная политика могут помочь в формировании гендерных идентичностей, в том числе соответствующего гендеру использования времени. Вплоть до недавних пор такая политика обычно поддерживала нормативные представления, что матерью является та, кто присматривает за семьей, а отец — должен зарабатывать; и в Германии, Италии и Испании, по-прежнему, налогообложение и семейные льготы настойчиво рекомендуют матерям маленьких детей оставаться дома (хотя, в действительности, многие из таких женщин работают неполный день: см.: Bittman et al., 2005). Как будет обсуждаться ниже, в странах Скандинавии политика пытается разрушить эти гендерные конструкции, и в Швеции это наиболее явно, здесь произошли значительные изменения в традиционной мужественности и практиках занятости, определивших как отцов, так и матерей активными воспитателями, а также работниками (Hobson, 2002). Недавно принятые законодательные изменения в Нидерландах, стране с традиционно консервативными представлениями о гендерных ролях, не поддерживающей ранее женскую полную занятость, ставят своей целью — поощрение распространения дуальной модели семьи, базирующейся на совместном распределении оплачиваемой и домашней работы (Pascall and Lewis, 2004; Bittman et al., 2005; Lewis, 2006). Хотя в Великобритании отцы получили право на декретный отпуск (при довольно низкой финансовой ставке) только в 2003 году, это явно сопровождается сдвигом в понимании отцовства и вносит изменения в мужские стремления и практики: 93% мужчин проводят немного своего времени с новорожденными детьми, и 31% переходит на гибкий график работы для нахождения баланса между занятостью и семейными обязанностями (EOC, 2006a, 2006b; Smeaton, 2006; Dex and Ward, 2007).

В США, традиционные представления о том, что матери должны оставаться дома со своими маленькими детьми, радикально отличаются от стандартов для одиноких матерей, которые должны быть финансовыми донорами семьи, работать, даже если их дети еще очень маленькие. Также в США продолжаются дебаты: должны женщины проводить большую часть своего времени со своей семьей или же на работе (Buxton, 1998; Boyd, 2002). Однако традиционный взгляд на американских отцов остается неизменным: «Нет дискуссии среди политиков о роли мужчин — они просто должны быть мужчинами» (Orloff and Monson, 2002, p. 83). Это означает, что «нормальный мужчина», как ожидается, будет кормильцем, и он же должен быть «нормальным работягой», посвящающим свою жизнь работе: деятельность по уходу за детьми выбирают единицы из мужчин, они не имеют никаких дополнительных прав по поводу отпуска и на них не распространяются государственные ограничения количества часов работы, и только одна единственная форма, установленная для одной семьи, доступна им — 12 неоплачиваемых недель после рождения или усыновления ребенка (при этом половина рабочих не имеет достаточной квалификации для получения и этого; и хотя некоторые работодатели оплачивают такой декретный отпуск, но не для бедных рабочих; см.: Moen and Roehling, 2005).

Режимы благосостояния, феминизм и время

Понимание, что значит быть мужчиной, женщиной, рабочим или родителем, по крайней мере отчасти, конструируется государственной политикой, придающей двойственное значение многим феминистским кампаниям, которые хотят достичь как немедленных практических результатов, так и длительных идеологических изменений. Это также обеспечивается общим акцентом на текучести и изменчивости в феминистской теории государства, поддерживая важность сравнительной работы и значение истории и контекста, как это предлагается в этой книге. Этот подраздел будет посвящен в основном сравнительному анализу режимов благосостояния, описанных в первой главе.