Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии

Положения феминизма, проинтерпретированные в предыдущих подразделах, в основном совместимы с темпоральными перспективами Маркса, Гидденса и Пайерсона. Как уже упоминалось в первой главе, все это авторы основного направления, все, так или иначе, указывали на важность темпоральности для понимания социальных и политических феноменов, утверждая, что те не могут быть понятыми как вечные, но только как продукт прошлого и условия для будущего: ведь они, так или иначе, изменяются, иногда резко, а порой — незаметно. Хотя все авторы указывали на сдерживающее влияние среды, но настаивали на важной роли человеческого фактора в процессе исторических изменений. Видели ли они современные институции или структуры власти как отражение экономических сил или материальных условий (Маркс), социальные практики как накопление индивидуальных действий (Гидденс), — или выборов и моделей, которые ведут к самоусилению (Пайерсон), все они сходятся в одном: человеческие возможности не связаны только с существующим в данный момент, что семена перемен постоянно в них присутствуют, и будущее не целиком предопределено. Никто из этих авторов не занимался исследованием вопросов гендера, однако многие их идеи, как ни парадоксально, могут быть использованы феминистками. Этот подраздел продемонстрирует, что именно феминистки могут взять из темпорального анализа перечисленных авторов основного направления, и как это может быть модифицировано женщинами, которые хотят иметь перспективы, равные мужским.

Маркс: человеческая история и (вос)производство

Классическая теория марксизма поддерживает фундаментальную феминистскую темпоральную перспективу, что женское подчинение — это не вечное отражение врожденных отличий пола, и поэтому оно должно быть прекращено. Эта перспектива исходит из того, что если мы хотим понять и изменить современное положение женщин, мы должны осознать, как пришли к этому какие действенные силы, могут помочь изменить ситуацию. Однако хотя доминирующий марксизм связывает положение женщин с человеческой историей, он интерпретирует его как побочный продукт экономических изменений, безо всякой собственной внутренней динамики. Так, Энгельс считал, что «мировая история нанесла сокрушительное поражение женскому полу», порожденное первой частной собственностью (которая дала мужчинам мотивацию контролировать женщин, поскольку они хотели бы передать собственность своим наследникам), итак, женское угнетение будет уничтожено вместе с частной собственностью в коммунистическом обществе (обсуждение, см.: Bryson, 2003, третья глава). Далекая от признания за женщинами права творить историю, эта позиция поддерживает разделение на общественное/частное и оставляет мало возможностей для женщин непосредственно решить проблемы своего сексуального угнетения или бороться с гендерным разделением труда.

Подобный разрыв в понимании связан с утверждением Маркса, что способ человеческого производства — это базис социальной организации и движущая сила человеческого развития. Эта теория опирается на узкое определение продуктивной экономической деятельности, приравнивая ее к производству в общественной сфере. В этой ограниченной перспективе, репродуктивные, домашние и семейные обязанности исключаются из исторического анализа или политической борьбы, и «весь труд, входящий в производство жизни, включая труд по рождению ребенка, не рассматривается как сознательное взаимодействие человека с природой, а считается не столько человеческой деятельностью, сколько обычным проявлением природы, несознательно порождающим растения и животных, и над этим процессом невозможен контроль» (Mies, 1998, p. 37).

Когда же марксизм комбинируется с феминистской перспективой, которая отбрасывает разделение общественное/частное, у нас появляется возможность рассматривать женскую работу, как одну из форм продуктивной работы. Как таковая, она — часть человеческой истории и условий, в которых такая работа выполняется, включая гендерное разделение труда и изменчивые способы организации семейной жизни и сексуальных отношений. Она является частью материального базиса общества, а не просто его отражением. Поэтому такая работа не только может непосредственно оспариваться, но и борьба против домашних условий может занимать центральное место в экономических изменениях, а изменения в этой сфере могут создать как новые ограничения, так и новые возможности для будущего развития общества.