Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика

Представители социалистического феминизма особенно интересовались положением женщин из рабочего класса. В 1970-х годах возник надолго растянувшийся спор об экономической значимости неоплачиваемой работы женщин по дому как формы скрытой субсидии капитала. «Спор о домашнем труде» в конце концов потонул в болоте марксистской экзегетики – но уже после того, как кампания «Зарплату за домашний труд!» придала феминистской критике семьи практическое измерение. Другая – и на самом деле более удачная – атака была направлена против политики и экономики женского оплачиваемого (наемного) труда. На первый взгляд это был вопрос простой дискриминации или один из аспектов экономического понятия «рынок двойной занятости». Но исследования, подобные исследованию Луизы Капп Хауи (Louise Kapp Howe), которое она описала в книге «Розовые воротнички» («Pink Collar Workers»), постепенно начали вскрывать гендеризованную экономику как систему сегрегации, контроля, эксплуатации и общественной борьбы поразительного масштаба и сложности. В более новых работах, например в книгах Анны Гейм и Розмари Прингл «Гендер на работе», Синтии Кокберн «Братья» и «Механизм доминирования», Кэрол О’Доннелл «Основа сделки», рабочее место трактуется как важнейшая сфера гендерной политики. Оно может анализироваться как институт, как точка пересечения между рынками труда и распределения дохода или как объект идеологии и образования.

Проблема общих условий воспроизводства капитализма привела обратно – к темам сексуальности и семьи. И здесь сошлись аргументы, которые высказывали разные участники дискуссии: сторонники феминизма, «левые фрейдисты», «новые левые», представители контркультуры 1960-х и участники движения за освобождение геев. В текстах, подобных работе Дэвида Купера «Смерть семьи», кардинально переосмысливалась традиционная социология нуклеарной семьи: она была представлена как авторитарный институт и главный инструмент, посредством которого репрессивное общество может контролировать сексуальность и создавать конформистское население. Среди приверженцев феминизма начала 1970-х годов было широко распространено представление о семье как главной сфере угнетения женщин. Книга Ли Камер (Lee Comer) «Женщины в обручальном кольце» («Wedlocked Womеn») стала, вероятно, самым острым сочинением в ряду работ о браке, домашнем труде, материнстве и идеологии семьи, написанных в рамках этого представления.

Наиболее радикальные шаги в критике семьи предприняли теоретики освобождения геев. Теория половых ролей и социалистическая критика исходили из допущения, что люди в большинстве своем от природы являются гетеросексуалами. Это допущение принимали даже первые сторонники движения за права гомосексуалов. Новое движение его отвергло. Один из ранних его лозунгов гласил: «Каждый гетеросексуал должен быть привлечен в сторонники освобождения геев» («Every straight man is a target for gay liberation»). Это изменение исходного допущения и подъем политической активности геев в начале 1970-х годов привели к поразительному всплеску теоретических исследований в нескольких странах. Австралиец Деннис Альтман в своей работе «Гомосексуал: угнетение и освобождение», итальянец Марио Мьели в книге «Гомосексуальность и освобождение» и движение левых геев в Англии и Соединенных Штатах – все они внесли свой вклад в разработку разных версий критической теории сексуальности. Общим для них было то, что они рассматривали семью как фабрику гетеросексуальности, которая отвечает потребностям капитала в производстве рабочей силы и потребности государства в субординации. Следовательно, подавление гомосексуального желания, будучи частью авторитаризма, обусловлено совершенно конкретными причинами. Тем не менее организовано оно не самым совершенным образом. Несовершенное подавление желания стало изначально источником ненависти, направленной против гомосексуалов. Таким образом, освобождение гомосексуальности было не просто традиционной кампанией за равные права преследуемого меньшинства. Оно оказалось передним краем более общего движения за освобождение человеческого потенциала.