Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика

Одним из пионеров в данной области была Джулиет Митчелл. Во втором разделе ее подзабытой теперь книги «Женское сословие» описывается социальное положение женщин на основании четырех структур, в каждой из которых возникает определенная форма угнетения. Эта мысль имеет большое значение для понятия структуры, которое будет обсуждаться в Главе 5. Частично под влиянием работы Митчелл американская исследовательница-антрополог Гейл Рубин разработала формальный сравнительный анализ системы отношений, посредством которой женщины подчинены мужчинам. Хотя в ее анализе пологендерной системы наблюдается движение к абстрактному структурализму, ее статья 1975 года «Обмен женщинами» более ясно, чем любая другая работа, показывает, какой может быть системная социальная теория гендера.

В своем знаменитом эссе «Принудительная гетеросексуальность и существование лесбиянок» Адриенн Рич указывает на значимость социальных отношений, которые женщины выстраивают между собой, в противовес тем отношениям, которые они выстраивают с мужчинами. Ее понятие лесбийского континуума приближается к теории категорий, но к нему можно подходить и исторически. Это одна из проблем, которые изучает Джилл Мэтьюз, исследуя историческое конструирование женственности в Австралии в XX веке. В своей книге «Добродетельные и безумные женщины» она использует записи психиатрических лечебниц для изучения влияния изменяющихся идеалов женственности на жизнь конкретных женщин. Она подчеркивает историчность женственности (и соответственно мужественности) как жизненного опыта, а не просто как навязанных правил, и связывает семейные отношения лицом-к-лицу с крупномасштабными тенденциями демографических, экономических и культурных изменений. Еще одна работа, в которой описаны макропроцессы, – книга Дэвида Фернбаха «Путь по спирали» – содержит социальный и реляционный анализ того, что обычно рассматривают как предсоциальное желание (или антисоциальное поведение). Сделав главным объектом своего изучения гомосексуальные отношения между мужчинами, автор рассматривает современный процесс формирования гомосексуальной идентичности в контексте истории гендерных отношений начиная с неолита. Его работа во многом умозрительна, но нет сомнений, что она больше похожа на реальную историю, чем миф о происхождении различий между полами.

Вместо того чтобы задавать вопросы о происхождении различий между полами и конечных основаниях, на которые нельзя найти ответа, авторы перечисленных работ рассматривают проблему организации гендерных отношений как протекающего в настоящее время процесса. Они считают, что структура не дана заранее, а складывается исторически. Отсюда вытекает возможность разных способов структурирования гендера, отражающих господство разных социальных интересов. Отсюда также вытекает разная степень внутренней согласованности или непротиворечивости структурирования гендерных отношений, что отражает изменение уровня неприятия сложившихся гендерных отношений и сопротивления им. Гендерная политика укоренена в самом основании структуры гендерных отношений. В рамках данной структуры развиваются кризисные тенденции, которые материализуются в радикальной гендерной политике. Эти вопросы служат отправной точкой для Части II, где предпринята попытка разработать подход к структуре гендерных отношений, основанный на практике.

Однако теория практики этим не исчерпывается – в ней также обращается внимание на историчность гендера на уровне личной жизни человека. Мысль о том, что формы сексуальности являются социальными конструкциями, возникла в работах радикальных историков[6], в дискурсивном анализе[7] и в интеракционистской социологии, не говоря уже о работах Маркузе. Женственность и мужественность как структуры характеров людей следует рассматривать как исторически изменчивые. Ничто не может помешать появлению нескольких форм полового характера в одном и том же обществе и в одно и то же время. Я считаю, что многообразие форм женственности и мужественности – это основополагающий факт гендерных отношений и способ проявления гендерных структур в жизни. К этим вопросам мы обратимся в Части III, где развивается основанный на практике подход к личности.

В заключение данной главы обратимся к еще одной проблеме. Главная трудность в понимании историчности гендерных отношений – устойчивое мнение о том, что исторически инвариантная структура встроена в гендер в силу половой дихотомии тел. Именно к этому допущению в конечном итоге восходит теория половых ролей и бо́льшая часть разновидностей категориального подхода. Социальная теория бессмысленна или в лучшем случае периферийна, если она допускает, что базовые факторы являются биологическими. Таким образом, для теории гендера отношение между телом и социальной практикой представляет решающий вопрос, который необходимо прояснить прежде, чем анализировать структуру социальных отношений.

Примечания

Теории внешних факторов