Гендерный принцип космонавтики

Их четверка должна будет проходить космическую практику на мощном, сильном, но, увы, устаревшем линейном крейсере «Мария Заовражина». Старший команды – курсант Морозов.

Старшина посмотрел на их реакцию – она ее слегка оживила, не больше. Курсантам, действительно, радоваться было особого не от чего и не для кого.

Линейный тип корабля для российского космоса не показатель, он лишь означал для корабля, что у него есть хотя бы один лазер и синхронизатор и он может воевать в групповом сражении. Не больше.

Зато этот крейсер имел уже откровенно слабые двигатели и небольшое автономное обеспечение для министерских заданий. Короче говоря, даже до орбиты Луны самостоятельно лететь он не в состоянии, только при помощи кораблей снабжения, и вообще, висеть ему на орбите Земли в качестве новогодней елочной игрушке. Скучно, грустно, дисциплинированно. Придется 8 недель уныло изображать манекены для адмиральских проверок и предновогодних детских экскурсий.

Это было понятно не только Морозову и у всех четверых курсантов на лице появились унылые рожицы. Вот это у них практика! Флот будет хохотать и гоготать.

У учащихся, правда, было официально зафиксированное право сменить корабль. Право, но не каприз. А выделенные причины – плохое ТТХ и нежелание сидеть на орбите Земли – обязательно сочтут капризами. И дай бог еще в характеристику такое не впишут. Хорош будет лейтенант с такими выходными данными!

Но, есть и положительные моменты, - усмехнулся Лазарчук, глядя на помрачневших курсантов, - экипаж у вас будет сугубо специфический, если вы поняли о чем идет речь. Ректор, имея это в виду, поставил куратором вас именно меня. Понятно? - он посмотрел на удивленно-обрадованных парней и хитро подмигнул, - а я считаю так, мужик он на то мужик, чтобы везде держать себя мужиком. Поэтому дергать вас не буду, благо я посмотрел на сайт крейсера – там такие есть экземпляры, я бы сам полез, если бы кого-то еще интересовал, - он погладил себя по лысине, подумал, вздохнул, - то есть так, официально я буду вас придерживать. Неофициально – моя палка треснет вас по лбу, только когда вы будете так неосторожны, что слухи дойдут до института, или, упаси боже, в министерство обороны. И напоследок – по некоторым данным команду переведут с крейсера на другой корабль. Ну и вас с ними.

Вам понятно? - голос Лазарчука стал строго-командным.

- Так точно! - вскочили курсанты, не до конца его понявшие, но очень заинтересованные.

Старшина не стал останавливать и садить их обратно:

- Можете идите, товарищи курсанты, - разрешил он. Однако, когда Валя пристроился к небольшому курсантскому строю, чтобы выйти, добавил:

- А вы, товарищ Морозов, на немного задержитесь.

Валя, до нельзя удивленный и настороженный, встал около двери по стойке смирно, мысленно готовый ко всему.

- Вы садитесь, - показал на ближайший стул, - помните, я вам говорил, трое смазливых, один умный. Со смазливыми я поговорил, теперь надо поговорить с умным, да еще и сообразительным. Смотри, не разочаруй меня, не тупи не каждой мелочи.

Он замолчал, внезапно замолчал, тихонечко подошел к двери, резко ее открыл.Как и положено, там никого не было. Какой учащийся будет так играть с Лазарчуком. Хочешь, если такой дурак, зайти к старшине, стучи и заходи. Получишь по стопроцентной гарантии.

Если же нет, проходи с Богом мимо. Там сидит даже не лев, агрессивный и разозленный павиан, который готов то ли разорвать тебя на части, то ли погладить по голове, изуродовав свое лицо приветливой улыбкой.

Таких идиотов у нас уже давно нет. Они остались только в теории – в одноименном произведении Ф.М. Достоевского.

Но Лазарчук так не считал. Он не просто посмотрел в видимый коридор, тщательно оглядев пол, словно там были подслушивающие микробы, потом осторожно прикрыл дверь, закрыв ее на ключ. Все шпионов ищет.

Предупреждающе предупредил:

- С этого момента все здесь проходящее проходит сугубо «совершенно секретно». Понял? Ты поднимаешься до высоты высшего начальства.

Он посмотрел и увидел, что курсант совсем не испугался. Даже обрадовался.

Покачал головой, печально посмотрел:

- Э-э, молодой человек, это же не злободневная утка. Ты хоть когда-нибудь беседовал с адмиралами?

- Нет, - свободно ответил Валя, - но очень бы желал.

Лазарчук удрученно покачал головой:

- Молодой, прости, дурак. Знай же, беседовать с адмиралом, это все равно, что гладить голодного тигра по голове.

Злой, обозленный адмирал, все равно, что злой, обозленный хищник. И его все равно, что тебе откусить – руку или голову. Я почему это говорю. Сейчас вы со своими сокурсниками ознакомитесь с крейсером. Возьмете лист пластика с гарантией практики на этом корабле. Потом вы оторветесь от курсантов – причину разработать самостоятельно, меня желательно не встревать. Ищите меня в нашем учебном корпусе в самой что ни на есть парадной форме.

Мы встретимся и поговорим с адмиралом. Точнее с адмиралом Флота Российской Федерации, главнокомандующим всего российского космического флота. Фамилию, надеюсь, знаете?