Гендерный принцип космонавтики

Как всегда в институте, правая рука не знает, что делает левая, а курсанты страдают. Пока это каким-то образом это не дойдет до министерства (проверка, жалоба, «крики» наверх курсантов), тогда ректорат «очнется». Но пройдет на это не один десяток лет. А пока курсанты были вынуждены ездить в перегруженном транспорте.

Но сегодня определенной четверке курсантов существенно повезло хотя бы в одну сторону. Месяц назад к одному из курсантов приезжала мама. По своим делам и на сына посмотреть. Она неоднократно ездила на такси-флаере и попала под акцию. Уезжая, она отдала на голографический билет на одну бесплатную поездку. Все бы хорошо, но там был пункт, который сын сразу же обозначил жестко отрицательно. Перед поездкой автор полученного билета, т.е. в данном случае мама, должен отправить СМС.

У Мишки Алабьева с мамой в последние годы отношения были откровенно плохие, и он уже был готов принципиально выбросить билет, но с учетом грядущей поездки его товарищи уговорили пострадать перед мамой.

И вот они впервые летели на флаере и тихо ахали. Летчик такси, видел, что он везет четверых курсантов – будущих космонавтов. И едут они в закрытый аэропорт звездолетов, наверняка, чтобы куда-то улететь с Земли. И он решил показать, что и другие земляне, совсем рядовые, тоже бывают в космосе.

Хотя гравитационный флаер в среднем шел то на высоте меньше километра, то есть в нормальной атмосфере, показывая перед пассажирами прелести Москвы первой четверти ХХIIвека. Однако периодически он неоднократно поднимался на несколько сот километров, оказываясь в совершенно открытом космосе.

Конечно, передавать такие корабли в разряд такси было полным безобразием, а то, что делал летчик, подходило под открытое хулиганство, но Россия оставалась рыночной страной. Соответственно, есть деньги – имеешь право купить льготу и привилегию в рамках закона. Или чуть-чуть вне закона.

Впрочем, на космодром флаер залетать не имел права, поэтому он высадил пассажиров рядом с целью их визита. Здесь были силовики, которые получили по-своему законность и гуманизм.

Ограничение передвижения несколько озадачило курсантов. О каком-то запрете на аэродроме им никто на институте не говорил. Там вообще космодром воспринимался в плане «прошли в корабль». Пройдешь тут!

Старший наряда – сержант военной полиции, здоровенный лоб с умными глазами, только хмыкнул на их проблемы.

- По инструкции, для попадания на космодром группу военнослужащих должен сопровождать офицер со служебными документами. Так что много не мучайтесь, мотайте обратно домой, берите какого-нибудь летеху, который ваш прикроет своим военным билетом. Еще сегодня на свой корабль попадете.

Валя уныло посмотрел на сержанта. Ему легко сказать, возвращайтесь домой. А на деле это означает почти полчаса в загруженном автобусе туда-обратно, поиск свободного офицера в институте.

Это тоже не мелочь. Ехать сюда никто не захочет, поэтому явно придется прибегать к помощи деканата, искать среди командиров крайнего, который никак не сможет отпрыгаться, и вести это озлобленное чудо сюда. При чем офицер будет злиться не на инструкцию и представителей полиции, а на своих курсантов, неумех и гопников. Более того, он конкретно будет злится на него, Валентина Морозова, ведь именно ему придется быть движущей силой данного механизма.

Все это пронеслось в его голове, пока полицейский со снисходительной улыбкой объяснял, как можно преодолеть образовавшееся препятствие, пояснив, что они далеко не первые и, скорее, не последние. Он уже отправил несколько групп курсантов.

«Не хочу так же отправлятся в скотовозке под обстрел ядовитых шуточек Лазарчука», - подумал Валя. Старшина отправил его с такими заданиями, так оптимистично его поздравил с практикой. А он – в звездолет не пропустили. Полчаса сердитой проработки он заработает. Или он все же знал про полузакрытый режим в космотроме и просто издевается?

После таких размышлений он уже без всяких колебаний протиснулся через строй курсантов и, встав по стойке смирно, преподнес к виску ладонь, доложив:

- Старший группы курсантов выпускного курса на практике на линейном крейсере «Мария Заовражина» курсант 5 курса Валентин Морозов.

Он специально выделил их положение. Выпускники – это практически офицеры. Даже формально их нынешняя практика иногда называется офицерской. Что на это ответит товарищ сержант полиции?

Товарищ сержант явно оказался в тупике. Уверенный в отношении тех курсантов, которые вели себя скромно-вяло, он сам оказался неуверенным в общении со смелыми собеседниками. И точно определил главную точку спора.

- Так вы вроде бы не офицеры пока, - нерешительно сказал полицейский, - и даже полностью взрослыми не являетесь.

Сержант явно уже почти сдался. Но если он немедленно не добьет его, то он оживет и огрызнется. Как он нашел их еще одно самое слабое место. Нет, шестнадцать-то им есть. Другое дело, каждый норовит поддеть в молодость. Полста доживешь, пока взрослым станешь.