Генерал армии А. А. Епишев

Помнится, и мой предшественник по должности наставлял: первое время обращайся к начальнику только по воинскому званию, пока тот сам не разрешит обращаться по имени-отчеству. Прошел месяц на новой должности, а я, практически каждый день докладывая начальнику по службе, обращался к нему — товарищ генерал армии. Не дождавшись разрешения, я обратился к начальнику ГлавПУ по имени-отчеству. Алексей Алексеевич вскинул голову, как-то по-иному посмотрел на меня и повел разговор, как показалось, в более откровенном тоне».

Что ж, А. А. Епишеву не пришлось перестраиваться, если можно так сказать, с гражданского на военный стиль работы. И на партийной работе, и на дипломатическом поприще он оставался самим собой: строгим партийным руководителем, требовательным и справедливым начальником. Генерал-лейтенант Л. П. Вахрушев пишет о характере А. А. Епишева: «В отношениях с людьми он был доступным, внимательным, чутким и обаятельным человеком. Характерными чертами в его деятельности являлись уравновешенность и скромность. Ему были чужды грубость и высокомерие. Показывая в этом отношении личный пример, он требовал соблюдать это и от руководителей разных рангов».

Как-то А. А. Епишев выступал на сборах командиров дивизий и полков. Ему поступила записка, в которой офицер жаловался, что, мол, его, командира, начинают критиковать на партийном собрании. Правильно ли это? Алексей Алексеевич спокойно, в своей обычной манере отвечал: «Каждый коммунист независимо от звания и занимаемых постов не может выходить из-под влияния партийной организации».

В обращении с людьми Алексея Алексеевича отличали простота, такт. Полковник в отставке В. А. Воронов рассказывает: «Мне почти ежедневно приходилось докладывать А. А. Епишеву документы, различные материалы, присутствовать на его беседах с посетителями разного служебного положения, бывать с ним в командировках. И ни разу мне не довелось видеть его самого раздраженным. Даже тогда, когда он не согласен был с собеседником, уважительный тон разговора не менял, всей логикой своего суждения, аргументов Алексей Алексеевич стремился переубедить собеседника».

Уважительное отношение к товарищам сочеталось у А. А. Епишева с простотой и непривередливостью в житейских вопросах. В коллективе стало известно о случае, имевшем место во время первой поездки Алексея Алексеевича на Кубу. Воздушное сообщение нашей страны с Гаваной тогда только налаживалось. Авиалайнер Ту-114 обычно шел до Мурманска, там дозаправлялся, а затем без посадки летел до места назначения. Прибыв в Мурманск, А. А. Епишев попросил подполковника П. П. Рыбалко, своего офицера для поручений, проверить на всякий случай, погружены ли в Москве их чемоданы. Вскоре Рыбалко возвратился расстроенным: действительно, по вине авиаторов их чемоданы остались в Москве, а в них было все необходимое для командировки.

— Когда будет следующий рейс? — спросил Алексей Алексеевич.

— Только через неделю.

— Не расстраивайся, Павел Пантелеймонович, — успокоил своего порученца Епишев. — Неделю продержимся без чемоданов.

На том вопрос и был исчерпан. Нетрудно представить, как бы в сходной ситуации повел себя иной начальник, даже рангом поменьше, какой мог устроить разнос своему подчиненному.

Не все знают, что Алексей Алексеевич по натуре своей был человеком увлеченным, разносторонних интересов. Он страстно любил охоту, до последнего времени увлекался любительской киносъемкой, фотографированием. В недолгие дни отдыха его постоянными спутниками были ружье, фотоаппарат, кинокамера.

Высокая требовательность, простота и скромность, хорошее знание партийной работы делали А. А. Епишева авторитетным руководителем. Его указания, советы и рекомендации становились основой многогранной деятельности большого партийного коллектива. А забот было много. Повседневное руководство политорганами, партийными и комсомольскими организациями предполагало оперативное реагирование на события внутренней и международной жизни, на изменения, происходящие в военном деле, перемены в личном составе. Каждый день из округов, групп войск, флотов поступала обширная информация, позволяющая судить об уровне партийно-политической работы, политико-моральном состоянии войск, организованности и дисциплине личного состава. На повестку дня вставали также крупные вопросы партийного строительства.