Генерал армии А. А. Епишев

К новым сражениям готовились основательно. На партийных и комсомольских собраниях каждый коммунист и комсомолец получил конкретное поручение на период атаки. В канун наступления всюду состоялись митинги. Краткими были выступления их участников. Говорилось о самом главном, что чувствовал воин. Герой Советского Союза снайпер старшина В. М. Безголосов проникновенно сказал: «Мы изгнали фашистов с советской земли. Но этого мало. Они должны быть уничтожены повсюду. Если сейчас не добьем врага на земле наших братьев, то эти изверги человечества вновь возродятся и наших детей постигнет такая же участь, какую испытали мы».

Начальник политотдела армии генерал-майор Д. И. Ортенберг доносил в политуправление фронта: «На митингах во многих частях выступали члены Военного совета генералы А. А. Епишев и Ф. И. Олейник, командиры дивизий и их заместители по политчасти. Личный состав с небывалой силой продемонстрировал свою готовность самоотверженно выполнить боевой приказ...»[96].

Так и действовали воины, когда 15 января 38-я армия перешла в наступление. Активно, смело, самоотверженно. После мощной артиллерийской и авиационной подготовки пехота и непосредственно поддерживавшие ее танки стремительно двинулись на противника. Решительной атакой они овладели первой и второй траншеями. Подразделения врага, пытавшиеся задержать наступавших, попадали под уничтожающий удар. Когда на одном участке продвижение роты 70-й гвардейской стрелковой дивизии стал сдерживать вражеский пулемет, на него тут же обрушился огонь артиллеристов, которыми командовал лейтенант С. И. Вышегородцев. Пулемет вместе с расчетом были уничтожены.

Войска армии шли все дальше и дальше на запад. Стремительный захват мостов через реки Рону, Бялу, Дунаец позволил быстро преодолеть эти водные преграды. Новый подъем наступательного порыва вызвал приказ Верховного Главнокомандующего от 19 января, в котором говорилось: «Войска 4-го Украинского фронта, перейдя в наступление 15 января из района западнее города Санок, прорвали сильно укрепленную оборону противника и за четыре дня наступательных боев продвинулись вперед до 80 километров. В боях при прорыве обороны и овладении городами Ясло и Горлице отличились войска генерал-полковника Москаленко...»[97]

Каждый приказ Верховного Главнокомандующего широко разъяснялся в частях, подразделениях. Приказ же, в котором отмечались боевые успехи войск 38-й армии, становился важнейшим документом всей идейно-воспитательной работы. Его принимали по радио, публиковали в армейской и дивизионных газетах, размножали в листовках. Каждый воин имел возможность не только познакомиться с ним, но и сохранить его текст на память.

Все более действенной становилась и работа среди войск противника. Военный совет, непосредственно А. А. Епишев постоянно заботились о том, чтобы она велась непрерывно с учетом быстро меняющейся обстановки. Армейское отделение спецпропаганды, инструкторы политотделов дивизий прошли хорошую школу в предыдущих боях. Они научились оперативно использовать в листовках, радиопередачах на войска противника успехи наших фронтов, аргументированно разоблачать геббельсовскую ложь о прочности гитлеровского «нового порядка», надеждах на «новое оружие». По мере нарастания наших ударов дух гитлеровских вояк падал. Повышалось и влияние нашей пропаганды. Характерный случай произошел во время отражения очередной контратаки врага воинами 705-го стрелкового полка. Минометчики забросили в стан противника 10 агитмин с листовками. Через два часа появилась группа немецких солдат. С поднятыми руками и белым полотнищем они направились к нашим окопам. Вскоре за ними последовало еще несколько групп.

Прошли времена, когда гитлеровцы вели себя самоуверенно, нагло. Поражения, следовавшие одно за другим, подрывали остатки их былой спеси. Для вражеских солдат становилась все очевиднее надвигавшаяся катастрофа. Кстати, само это слово теперь пугало гитлеровское руководство. Как-то разведчики познакомили А. А. Епишева с любопытным документом. Это был секретный циркуляр Геббельса. В нем говорилось: «Я прошу принять меры к тому, чтобы слово «катастрофа» было изъято из употребления, а также из всех организационных планов, приказов и распоряжений, так как оно в психологическом и политическом отношениях производит плохое впечатление»[98].

Военная машина гитлеровцев, понятно, еще действовала. Она располагала серьезными силами. Об этом шел разговор и на Военном совете 38-й армии, когда вырабатывалось решение на прорыв обороны противника по реке Бяла Западная.

— Надо активнее вести разведку, выявлять слабые места в оборонительных порядках врага, — подчеркивал К. С. Москаленко. — Тогда продвижение вперед можно будет надежно обеспечить огнем, применяя обходные маневры. Просто в лоб оборону врага пробить трудно.

— Наступательный порыв войск сейчас исключительно высок, — поддержал командарма А. А. Епишев. — Люди рвутся в бой. Но людей надо беречь — такова наша первейшая забота. Войне скоро конец, и хорошо, если как можно больше бойцов вернется домой после победы.