Генерал армии Черняховский

— Иван Данилович! — прозвучал внушительный голос командующего фронтом Жукова. — Армию сдайте генерал-полковнику Курочкину, а сами завтра, тринадцатого, должны быть в Москве. Самолет для вас приготовлен.

Черняховский не терялся в самых трудных моментах боя, а тут оторопел от столь неожиданного распоряжения.

— Георгий Константинович, чем это вызвано, — овладев собой, спросил Черняховский.

— Вас вызывает Верховный Главнокомандующий.

— Товарищ Сталин? По какому вопросу? — взволнованно спросил Черняховский.

— По всей вероятности, это связано для вас с чем-то приятным. Там узнаете.

Черняховский передал 60-ю армию генерал-полковнику Курочкину, который командовал Северо-Западным фронтом в июне 1941 года, когда Иван Данилович был еще полковником и командиром 28-й танковой дивизии.

Вот так стремительно летит время на войне — за три года Черняховский получил три высоких звания: генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник. И не менее высокие повышения: командир корпуса, командующий армией. В боях он приобрел широкий опыт руководства соединениями. По поводу этого опыта мне кажется уместным привести слова генерала армии Лащенко:

«Личная оперативная подготовка генерала Черняховского к моменту его назначения командующим 60-й армией была весьма посредственной. Но так как он имел хорошее общее образование и был человеком весьма одаренным от природы, он быстро рос в оперативных вопросах как армейского, так и фронтового масштаба, правильно усваивал передовые взгляды того времени на характер и способы ведения боевых действий. Он постоянно и много работал над собой: много читал, внимательно прислушивался к мнению подчиненных генералов и офицеров, особенно к мнению начальника штаба генерала Крылова, имевшего хорошую оперативную подготовку. Теоретическая самоподготовка сочеталась у него с опытом боевых действий.

После каждой операции Иван Данилович стремился обобщить боевые действия, глубоко проанализировать их. Он был ярым противником всякого шаблона и схематизма.

Черняховский очень умело руководил своим штабом. Между ним и штабом существовало полное взаимопонимание. Мы всегда знали его замыслы и отдаваемые лично им распоряжения. Он ценил офицеров штаба, внимательно выслушивал их доклады и предложения, а те в свою очередь относились к нему с глубоким уважением.

Иван Данилович пользовался заслуженным авторитетом и у высших начальников. Те хорошо знали его способности, высокие личные качества и относились к нему с большим уважением. В армию к нам часто приезжали Г. К. Жуков, А. М. Василевский, Н. Ф. Ватутин, другие представители Ставки. Все они признавали одаренность командарма и никаких претензий к нему не предъявляли.

Это уважение к командующему накладывало определенный отпечаток и на работу штаба армии: нам, офицерам штаба, работалось относительно легко, спокойно.

— Мне довелось, — говорит в заключение П. Н. Лащенко, — прослужить на фронте вместе с Иваном Даниловичем около двух лет: сначала начальником оперативного отдела, затем заместителем начальника штаба армии и командиром дивизии. Когда он уезжал из армии, то сказал мне: “За два года я вас ни разу не застал спящим”. То же самое и я за это время никогда не видел, чтобы он отдыхал».

И вот, что-то предстоит впереди? Одолевали даже сомнения — в Москву вызывают не только выдвигать, но и «задвигать».

На аэродроме в столице Черняховского встретил офицер из Генштаба. Он сказал:

— Вас ждет генерал Антонов.

Машина мчалась по серым малолюдным улицам, только разноцветные светофоры мелькали — зеленый, желтый, красный.

Генерал армии Антонов встретил приветливо. Последовали обычные в таких случаях: «Как здоровье?», «Как долетели?» Черняховский автоматически отвечал, улыбался, но все же ждал: зачем вызвали? Наконец начальник Генштаба сказал:

— Жуков и Василевский рекомендовали вас на должность командующего фронтом. Генеральный штаб (не сказал — я) поддерживает. С вами хочет побеседовать товарищ Сталин.

Теплая волна крови прилила к щекам и распространилась по всему телу. И опять автоматически, еще не осознав значительности перемены в своей службе, Иван Данилович сказал:

— Благодарю за доверие.

Алексей Иванович понимал взволнованность генерал-полковника и необходимость осмыслить и пережить происходящее, поэтому решил тут же его отпустить:

— До десяти вечера вы свободны. Поезжайте домой. Семью, наверное, еще не видели. За вами на квартиру придет машина.

Черняховский пожал руку Антонову, искренно поблагодарил:

— Спасибо вам, товарищ генерал армии, за все! — и, чтобы Антонов понял, что имеет в виду новое назначение, шутливо добавил: — И за машину.

Антонов оценил остроумие Черняховского, про себя отметил: «Во всех отношениях прекрасный человек».

Дома шквал объятий и поцелуев. Анастасия Григорьевна, Нилуся и Алик буквально повисли на нем. Два года не видел детей — выросли, похорошели.

Остаток счастливого дня в быстрых, суматошных разговорах.

— Я, папка, твой наказ выполняю, учусь на отлично, — довольно говорит Нила.

— А я пойду осенью в первый класс! — перебивает сестру Алик.