Генерал армии Н. Ф. Ватутин

Успех защитников Обоянского шоссе был обусловлен и тем, что в самый критический момент Н. Ф. Ватутин нанес по правому флангу танкового клина врага два контрудара. Один — силами 2-го гвардейского танкового корпуса севернее Шопино, и другой — силами 5-го гвардейского танкового корпуса из района севернее Яковлево. Удар также нанесли 2-й и 10-й танковые корпуса и левофланговые соединения 40-й армии. Противник вынужден был отвлечь часть своих сил на эти направления и ослабить натиск вдоль Обоянского шоссе[32].

Однако к исходу 8 июля немецко-фашистское командование вновь бросило вдоль Обоянского шоссе крупные силы. Врагу удалось ценой больших потерь выйти на южную окраину Верхопенья. Но здесь их встретили выдвинутые по приказу Ватутина 200, 112 и 22-я танковые бригады, а также ряд артиллерийских частей. Вместе с ними геройски сражались с врагом воины 67-й гвардейской стрелковой дивизии. Н. Ф. Ватутин принял и ряд других мер, чтобы усилить здесь оборону.

Противник продолжал сильные атаки и в полосе 7-й гвардейской армии. В частности, развернув на узком участке фронта до 250 танков, он сосредоточил основные усилия на участках обороны 92, 94 и 81-й стрелковых дивизий. С большим трудом занял Мелехово и Мясоедово, но дальше продвинуться не смог.

У немецко-фашистского командования были все основания быть недовольным действиями своих войск. Ведь оно планировало на четвертый день операции быть уже в Курске. Но прошло 7, затем 8 июля, а фашистские соединения не дошли даже до Обояни.

Ватутин видел приближение переломного момента, но пока не распространял мнения о близости победы: слишком тяжелыми и напряженными были бои. Напротив, в трудные минуты, отдавая распоряжения на ввод резервов, он неизменно подчеркивал: «Используем последние пушки», «Применим последние средства». Но резервы эти были далеко не последними. Войска все подходили и подходили. Просто эти реплики командующего дисциплинировали командиров, заставляли обходиться тем, что у них есть.

Утром 9 июля на 10-километровом участке фронта в наступление против войск Ватутина перешли огромные массы пехоты, поддержанные более чем 500 танками. Сюда же немецко-фашистское командование бросило и значительные силы авиации, которая в течение дня сделала до 1500 самолето-вылетов. Это позволило гитлеровцам как на обоянском, так и на корочанском направлениях продвинуться вперед еще на 6—8 километров.

На Воронежском фронте создалась критическая ситуация. Ватутин уже ввел в сражение все имевшиеся в его распоряжении резервы. Ведь войскам его фронта, в отличие от Центрального, где фашисты наносили удар лишь в одном направлении, приходилось отражать натиск врага одновременно на двух.

Ватутин доложил о создавшейся ситуации в Ставку. Получив подкрепление, войска Воронежского фронта остановили противника. Не добившись развития успеха на обоянском и корочанском направлениях, гитлеровское командование решило перенести главные усилия своих войск на Прохоровку, намереваясь выйти к Курску кружным путем.

Но ни 10, ни 11 июля 4-й немецкой танковой армии и оперативной группе «Кемпф» не удалось прорваться ни к Прохоровке, ни к Короче.

Не сумев сломить сопротивления войск Воронежского фронта, Манштейн запросил помощи. Он заверял свое верховное командование в том, что если такая помощь ему будет оказана, то он выиграет «третье наступление на Востоке».

В распоряжение Манштейна были переброшены лучшие фашистские соединения: танковые дивизии «Рейх», «Мертвая голова», «Адольф Гитлер» и основные силы 3-го танкового корпуса. Эти дивизии имели в своем составе новейшие танки «тигр» и самоходные орудия «фердинанд». К тому же усиленную ударную группировку противника должна была поддерживать вся его авиация, действовавшая на южном фасе Курского выступа.

Но в это самое время Ватутин, усилив свои войска за счет стратегических резервов, ждал приказа, чтобы нанести по вражеской группировке мощный контрудар и уничтожить вклинившегося в его оборону противника. В этом контрударе должны были принять участие 6-я гвардейская и 1-я танковая армии, действовавшие с рубежа севернее Меловое, Круглик в направлении на Яковлево. Из района Прохоровки главный удар на этом же направлении наносили 5-я гвардейская танковая армия и часть сил 5-й гвардейской армии. Восточнее Белгорода в наступление переходили три стрелковые дивизии 7-й гвардейской армии.

В ночь на 12 июля Ватутин заслушал решения на сражение командующих 5-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской армиями.

— Построение моей армии — в два эшелона, — докладывал Н. Ф. Ватутину генерал П. А. Ротмистров. — В первом эшелоне — три танковых корпуса, во втором — механизированный корпус и сильный резерв. Ударю по двум направлениям: основными силами армии — западнее Прохоровки, а мой заместитель генерал Труфанов — южнее нее.

— Силы Труфанова? — поинтересовался Ватутин.

— Три бригады и танковый полк, — ответил Ротмистров. — Из бригад — две механизированные и танковая.

— Учли, что у противника имеются «тигры»? Ведь у них дальность прямого выстрела больше, чем у тридцатьчетверок.