Генерал армии Н. Ф. Ватутин

Основой инженерного оборудования первого эшелона являлась широко развитая система траншей, а также ходов сообщения. В главной полосе войска Воронежского фронта подготовили 4—5 траншей полного профиля, причем сплошных траншей. В среднем в дивизии, обороняющейся в этой полосе, было отрыто до 70 километров траншей и ходов сообщения. В ходе боя это должно было обеспечить осуществление широкого маневра живой силой и огневыми средствами как по фронту, так и по глубине. Здесь же сооружались и огневые точки типа дзотов, в среднем 6—7 на километр фронта.

На важнейших направлениях войсками Воронежского и Центрального фронтов были отрыты противотанковые рвы, а все берега рек и оврагов эскарпированы. В лесах и рощах устроили завалы, усиленные фугасами. В глубине обороны предусматривалось в нужный момент разрушение мостов, шоссейных дорог и железнодорожных путей.

Всю оборону, а это прежде всего касалось первого эшелона, строили как противотанковую, основу которой составили противотанковые опорные пункты. Их возвели не только в батальонных, но кое-где даже и в ротных районах обороны. Имелись и противотанковые районы, созданные самостоятельно или в пределах полковых участков обороны.

В состав каждого противотанкового опорного пункта было выделено 3—5 противотанковых орудий, 2—5 минометов, до 5 противотанковых ружей, от отделения и до взвода саперов и отделение автоматчиков. Некоторые ПТОПы, расположенные на важнейших направлениях, имели до 12 орудий. В предвидении встречи с «тиграми», «пантерами» и «фердинандами» было приказано усилить опорные пункты 85-мм орудиями, а в 6-й гвардейской армии Воронежского фронта по приказу Н. Ф. Ватутина в ПТОПы включили даже 152-мм гаубицы.

В среднем в стрелковом полку первого эшелона на направлении главного удара противника было оборудовано по 3—5, а в стрелковой дивизии — по 9—15 противотанковых опорных пунктов.

Важное место в общей системе противотанковой обороны отводилось подвижным артиллерийско-противотанковым резервам. В стрелковом полку этот резерв, как правило, включал 2—3 противотанковых орудия, до взвода противотанковых ружей, до взвода автоматчиков и отделение саперов с противотанковыми минами. В армиях же в этот резерв входило 2—3 истребительно-противотанковые артиллерийские бригады, которые согласовывали свои действия с армейскими подвижными отрядами заграждения.

Словом, все было готово для встречи врага.

Благодаря хорошо организованной наземной и воздушной разведке Ватутин знал, что против войск его фронта противник сконцентрировал довольно значительные силы: 5 пехотных дивизий 2-й армии группы армий «Центр», 4-ю танковую армию и основные силы оперативной группы «Кемпф» группы армий «Юг», насчитывавшие еще 24 дивизии. Из них 15 дивизий были пехотные, 8 танковых и моторизованная. Кроме того, против войск Воронежского фронта враг планировал бросить два отдельных батальона тяжелых танков и дивизион новейших штурмовых орудий.

Ставка ВГК и Генеральный штаб через своих представителей оказывали всестороннюю помощь командованию и войскам фронтов, готовящихся к решительной схватке с врагом. Так, в подготовке войск Воронежского фронта к оборонительным боям активное участие принял представитель Ставки Верховного Главнокомандования А. М. Василевский, а действия Центрального, Брянского и Западного фронтов координировал Г. К. Жуков. Действия авиации направляли командующий ВВС А. А. Новиков и его заместители Г. А. Ворожейкин и С. А. Худяков. С небольшими оперативными группами они постоянно находились в районах КП фронтов.

К началу июля 1943 года советские войска всесторонне подготовились к предстоящим сражениям на Курской дуге.

Итак, генералу армии Н. Ф. Ватутину вновь предстояло померяться силами с Манштейном, который на этот раз командовал группой немецко-фашистских армий «Юг».

Как Ставка ВГК, так и командующие фронтами, привлекавшимися к битве на Курской дуге, знали о времени начала вражеского наступления — где-то в период с 3 по 6 июля. Но затем из показаний пленного, захваченного разведчиками 13-й армии Центрального фронта, стало известно, что враг наметил нанести свой главный удар в 3 часа 5 июля. Тот же день и час сообщил и перебежчик, сдавшийся боевому охранению на Воронежском фронте.

Но были минуты, когда Ватутин усомнился в показаниях этого перебежчика. Дело в том, что уже во второй половине дня 4 июля после артиллерийской подготовки и ударов авиации фашисты перешли в полосе обороны его фронта в наступление. Вскоре удалось выяснить, что активные действия ведут всего лишь передовые отряды 4-й немецкой танковой армии против боевого охранения 6-й гвардейской армии генерала И. М. Чистякова. Выходит, что это не что иное, как разведка боем. Значит, генеральное наступление врага нужно и в самом деле ждать ночью или на рассвете 5 июля...

Как томительны часы ожидания! Н. Ф. Ватутин старается казаться спокойным, но по тому, как он то присаживается к столу, то снова встает и начинает мерять комнату штаба тяжелыми шагами, видно — волнуется.