Читаем Генерал Багратион. Жизнь и война полностью

Александр не был похож на своего упрямого отца. Как раз после 1809 года он под влиянием многих обстоятельств постепенно отошел от края пропасти, куда вела его дружба с Наполеоном. В немалой степени он был обязан этому и своей сестре, которую очень любил и к мнению которой прислушивался. Неслучайно, что он зачастил в Тверь, где тогда жила Екатерина Павловна, вел с ней долгие разговоры и писал ей письма.

Ужас корсиканской любви

Неизвестно, кто победил бы в семейном споре императора Александра с матерью и сестрой, но тут у Романовых пошла голова кругом от новой обрушившейся на них напасти. Как черт из табакерки выскочил еще один жених Катиш, да какой! Набравший силу и возмечтавший о мировой наследственной империи французский император Наполеон решил развестись со своей бездетной супругой Жозефиной и искал по всей Европе достойную своего положения партию. И вот, желая сделать приятное себе и своему новоявленному другу Александру, с которым они только что якобы подружились на плоту под Тильзитом, император французов стал (через посла в России А. Коленкура) зондировать возможность брака с… Катиш! Сам царь оказался в весьма щекотливом положении — сомнительная тильзитская дружба только начиналась, франция была как никогда сильна, прямо отказывать Бонапарту было непросто, да и, объективно говоря, Атександр понимал, что родство с Наполеоном давало новый, выгодный России поворот в международных отношениях. Конечно, корсиканец — грубиян, парвеню, узурпатор, но он — гений. Наконец, ставка тоже немалая и для Катиш — ведь она будет французской императрицей, это не хуже, чем быть австрийской; к тому же родственные связи с Французской империей были бы необычайно полезны России. В общем, Александр не отказывал, но и не давал согласия — тянул время и в разговоре с Коленкуром ссылался на волю матери, которая для него, послушного сына, была, как он утверждал, непреложным законом. А тем временем Мария Федоровна и Катиш встали, как гвардейцы, в каре и отчаянно отбивали атаки Александра и проклятого Буонапарте. Аристократические предрассудки оказались выше династических и политических выгод. Катиш решительно заявила, что готова пойти «за последнего русского истопника, чем за этого корсиканца» (выше мы видели, как Коленкур смягчил остроту высказывания Екатерины). Как писала сведущая в этом деле фрейлина Фосс 22 марта 1808 года, «Наполеона страшно бесит то, что великая княжна Екатерина не желает вступать с ним в брак. Эту принцессу следует уважать: она умеет быть твердой, ах, если бы брат ее также умел быть твердым».

Итак, в первый раз Наполеон, к своей досаде, потерпел поражение в заочной битве с Марией Федоровной. Забегая вперед скажем, что будет еще одно победное для нее династическое «сражение», когда, потерпев неудачу со сватовством к Катиш, он посватается к младшей сестре императора Анне.

Естественно, тактикой «обороняющейся» стороны было промедление с ответом. Наполеон между тем спешил — в семейных делах он поступал так же решительно, как и на поле боя. В конце концов ему надоело ждать и после повторного сватовства — уже к Анне Павловне, он плюнул на спесивый Петербург и посватался к принцессе Марии Луизе, дочери того самого австрийского императора Франца, брак которого с Катиш из-за противодействия ее брата в 1807 году не состоялся. Но в те месяцы, когда еще шло сражение с «иродом», Мария Федоровна понимала: сопротивляться долго нельзя, нужно срочно найти другую партию для Екатерины. В итоге неожиданно в мужья Катиш был взят принц Гольштейн-Ольденбургский Петер Фридрих Георг, хотя некоторые исследователи считают, что замысел брака с Георгом появился раньше Эрфурта как следствие неудачи австрийского проекта.

Принц Гольштейн-Ольденбургский осенью (или весной — неясно) 1808 года приехал с отцом в Россию. Он был бездомен: его герцогство Наполеон включил в Рейнский союз, и там управляли люди французского императора. Формально принц приехал, чтобы поступить на службу, но оказалось, что именно на него как на возможного жениха упал взгляд Марии Федоровны. Ему было сделано предложение, от которого он не смог отказаться. Георг не обладал ни красивой внешностью, ни умом, к тому же во времена, когда военное ремесло было главным для мужчины, он хотел идти только на гражданскую службу. Однако принц Георг слыл человеком образованным и добрым. Как писала своей матери императрица Елизавета Алексеевна, «наружность его малоприятна и даже разительно неприятна на первый взгляд, хотя русская военная форма его очень украшает. Но характер его хвалят непрестанно, он образован и наделен здравым смыслом… Я никогда бы не подумала, что он способен внушить любовь, но великая княжна Екатерина уверяет, что ей нужен муж, а внешности она не придает никакого значения. Весьма благоразумно»18. Брачное дело было окончательно решено уже осенью 1808 года, когда Багратион отбивал шведский десант и вел своих солдат в атаку.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное