Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919

Что касается терского казачества, то в социально-экономическом и политическом отношении к революционным событиям оно подошло довольно монолитным; классовое расслоение ещё не затронуло казачью среду глубоко. «Никакого революционного духа в первые годы войны заметно не было, если не считать некоторого брожения в огромных по составу запасных дружинах, разбросанных по гарнизону укреплений в Чечне и Дагестане. Но здесь оно было вызвано страхом и неизвестностью перед горцами», — вспоминал член Терского войскового правительства Д.С. Писаренко[505]. Кроме этого «своего в крае революционного материала и даже пищи для него не имелось. У нас не было яркого расслоения общества на классы, не видно было и границы между эксплуатируемым слоем и эксплуататорами, совершенно отсутствовал и фабричный пролетариат». Смутными были и политические представления среднего казака, давно лишённого институтов казачьей автономии и утратившего правосубъектность. В марте 1918 г. представитель руководства Терского войска Г.Ф. Фальчиков так формулировал отношение казачества к власти: «Для казака не важно, какая это будет власть. Он говорит: поставьте хоть чёрта, но лишь бы он умел разумно управлять, чтобы власть его дала бы гарантии для мирной трудовой жизни»[506].

Среду для распространения революционных идей давали скорее иногородние — пришлое крестьянское население, арендовавшее землю у казаков. Накануне революции на 255 тыс. казаков приходилось 110 тыс. иногородних. Хотя земли в собственности они не имели и в войсковых делах участия не принимали, но ни к каким повинностям, кроме военной (по жребию), не привлекались. Многие из них казаками становиться и не желали. С этой удобной позиции, позволявшей многим иногородним существовать безбедно, они в то же время готовы были начать атаку на казачество — инертное и политически индифферентное в своей массе.

При царизме терское казачество фактически утратило свою автономию, управлялось государственным чиновником — начальником области, поэтому весть о свержении царского режима приняло с воодушевлением. Это позволило впервые за сто лет собрать Войсковой круг. На первом круге, созванном 13 марта 1917 г., выборным атаманом выбран М.А. Караулов (он же являлся комиссаром Временного правительства в Терской области). Председателем войскового правительства и заместителем войск атамана был избран Л.Е. Медяник. Круг заявил о полной поддержке курса Временного правительства[507].

Однако над Тереком сгущались тучи. Февральская революция выпустила из бутылки джинна межнационального насилия. Летом и осенью 1917 г. разразилась настоящая война. Так, в конце июля чеченцы напали на хутор Сорохтиновский и сожгли его. У разъезда Джалки был обстрелян пассажирский поезд. Казаки станиц Карабулакской, Троицкой и Слепцовской в начале сентября напали на ингушей. 6 сентября казаки станицы Сунженской убили делегатов горских обществ, ехавших со съезда во Владикавказе. В ответ жители ингушских селений Галашки и Мужии напали на станицу Фельдмаршальскую и сожгли её и т.д.[508]