Генерал де Голль

В Париже Черчилль присутствовал вместе с де Голлем на Елисейских полях во время военного парада по случаю 28-й годовщины победоносного окончания первой мировой войны. Бравый вид французских солдат произвел на него хорошее впечатление. Толпа горячо приветствовала британского премьера, одетого в военную форму генерала авиации. Он приветливо отвечал своим знаменитым жестом, подымая два пальца в форме буквы «v» — знак победы. А де Голль во время особенно шумного восторга толпы насмешливо и зло прошептал на ухо стоявшему рядом своему министру: «Нет, вы послушайте! Идиоты! Они приветствуют эту каналью!»

…Ни в чем так болезненно и остро не ощущал де Голль свои неудачи, как в области внешней политики. Ведь это была сфера, которую он воспринимал особенно близко к сердцу. В конечном итоге все внутренние проблемы Франции сводились для него к вопросу о ее величии, то есть к ее международному влиянию и престижу. При решении любой проблемы он исходил из интересов укрепления международных позиций Франции. Как никто другой, он остро ощущал изоляцию Франции, особенно теперь, когда у него, наконец, появилась под ногами своя французская земля. Увы, это лишь усиливало ощущение неполноценности возглавляемой им Франции. Раньше ограниченность ресурсов Франции казалась естественной. Подразумевалось само собой, что освобождение французской территории сразу даст недостающую силу. Но пока появились лишь новые сложные проблемы, а слабость Франции, как никогда раньше, бросалась всем в глаза. Конечно, де Голль мог теперь выставить миллионную армию, но где взять для нее технику и вооружение? США и Англия отмахивались от просьб де Голля.

Экономическая разруха заставляла протягивать руку за помощью. Неустойчивым, неопределенным оставалось и внутриполитическое положение. США и Англия и не думали о возвращении Франции позиций великой державы. Оставалось ждать и надеяться на будущее. Но, как однажды заметил де Голль, «будущее длится долго». Человек действия, каким его нарисовал де Голль еще в книге «На острие шпаги», обречен, если он пассивен, если он бездействует.

В каком направлении действовать, где искать поддержки? История и география, постоянные наставники де Голля, в один голос подсказывали ему, что путь к возрождению величия Франции проходит через Москву. Но это означало, что снова надо искать поддержку в мире, чуждом ему по социальной природе. А ведь совсем недавно епископ Ренна, глава церкви в Бретани, монсеньор Рок прямо сказал ему, что католические прелаты обеспокоены его близостью к коммунистам. Всемогущие люди делового мира тоже давали понять, что только беспощадной борьбой с коммунизмом он может приобрести их поддержку. Снова де Голль ощущал «дух Виши», видел неистребимую склонность людей из родной для него социальной среды поспешно жертвовать национальными интересами при малейшем намеке на угрозу их классовым позициям. Даже позорный крах Виши ничему их не научил. Значит, снова надо делать то, что по своему психологическому характеру походило на выбор, мужественно сделанный им 18 июня 1940 года. История подтвердила его правоту. Оправдает она его и впредь, когда докажет, что в Кремле можно найти опору для возрождения величия Франции. Так он решил.

Генерал де Голль пишет в мемуарах, что он надеялся «возобновить тем или иным способом франко-русскую солидарность, которая, сколько бы часто ее ни извращали и ни предавали, все же продолжала отвечать естественному порядку вещей как с точки зрения германской угрозы, так и в свете англосаксонских стремлений к гегемонии. Я даже подумывал о проекте пакта, в силу которого Франция и Россия обязались бы действовать сообща, если бы со временем Германия вновь стала нам угрожать. Конечно, эта угроза не могла бы появиться в скором будущем. Однако заключение франко-русского договора могло бы нам помочь сразу же начать участвовать в урегулировании европейских дел».

Но с самого начала де Голль решил, что не может быть и речи о какой-либо односторонней ориентации. Главное — сохранить полную независимость своей политики по отношению к любому партнеру, особенно если это партнер очень сильный. Генерал считал внешнеполитическую независимость более важным фактором политики величия, чем даже число дивизий, количество выплавлен-ной стали или сумма валютных запасов. Свою независимую ориентацию де Голль счел необходимым утвердить публично, выступая 22 ноября на заседании консультативной ассамблеи. Плодотворное единство Европы, сказал он, должно ориентироваться одновременно на три полюса: Москву, Лондон и Париж.

К этому времени вопрос о поездке в Москву был уже согласован по дипломатическим каналам. Советское правительство пошло навстречу пожеланиям де Голля и направило ему официальное приглашение. Более того, в начале ноября оно показало свое благожелательное отношение к Франции, настояв на включении ее представителя в Европейскую консультативную комиссию.