Генерал Деникин. Симон Петлюра

Насколько же разумнее, трезвее своих самозваных предводителей были простые украинские крестьяне, которые не верили ни в какую Антанту и ее «бескорыстную помощь», в то время как руководство заискивало перед начальником штаба французского экспедиционного корпуса полковником Фрейденбергом, ведя с ним переговоры на станции Бирзу-ла. С украинскими «самостийниками» надменный полков ник «держал себя так, как будто он не на Украине, а в какой-то африканской колонии с дикими неграми». Возможно, посланцы Директории приняли бы все условия французов, если бы одним из пунктов не было отстранение от власти «революционеров» — С. Петлюры и О. Андриевского. Это условие для посланцев С. Петлюры было абсолютно неприемлемо, что и завело переговоры в тупик. В это время столь же безуспешно шли переговоры с большевиками в Москве. Их вел С. Мазуренко.

Срыв диалога с французами ничего не менял, так как вскоре экспедиционному корпусу и «добровольцам» пришлось бежать из Одессы, откуда их выдворил недавний петлюровский атаман Матвей Григорьев. Он отчасти поэтому и порвал с Директорией, что она ему вязала руки, мешая расправиться с интервентами и деникинцами. Срыв же переговоров с большевиками был чреват тяжелыми последствиями.

Как на политическом, так и на дипломатическом фронте Директория побед не добилась, хотя и разослала свои миссии во многие европейские государства: желающих «представительствовать» за рубежом и там переждать тяжелые времена оказалось достаточно. Остро не хватало среди украинских националистов людей, способных вести серьезную государственную работу. Самое досадное, что такие люди в Украине имелись: это была еврейская интеллигенция, которая в 1919 году совершенно определенно отдала свои симпатии, знания и энергию не пустым мечтателям из лагеря «самостийныкив», чья трескучая болтовня тонула в криках и стонах уничтожаемого без всякой вины украинского еврейства, а большевикам, куда менее романтичным, но знавшим, что и для чего они делают. Они, например, знали, как бороться с погромами, какой политический капитал, а не только нравственное удовлетворение, это может принести. Своей победой они во многом обязаны еврейской интеллигенции, по тому, что евреи оказались по преимуществу в большевистских рядах, они, большевики, обязаны не только себе, но и своим недальновидным, непрофессиональным противникам.

Как известно, таращанцы и богунцы были охочи до погромов. По этой причине их иногда обвиняли в погромах без должных оснований. Так случилось при вторичном занятии Киева большевиками в феврале 1919 года. В период междувластия (3–5 февраля) произошли беспорядки, напоминавшие по характеру погромы, причем в качестве виновников назывались эти украинско-большевистские полки. По другим сведениям, это было дело рук петлюровских дезертиров, не ушедших из города вместе с Директорией. И. Мазепа поступил дипломатично: он не стал чернить таращанцев, а назвал группу в 1000 человек, оказавшуюся в Киеве, «не войском, а бандой». Когда начался погром, срочно были вызваны китайцы (татары и башкиры?), «наилучшее войско», по словам И. Мазепы; они захватили и расстреляли 80 человек, а остальных привели в чувство и отправили на фронт. Таков «почерк» большевиков. Рука у них, в отличие от С. Петлюры, была твердая, и это нередко помогало сохранить или сэкономить человеческие жизни. Сказанное отнюдь не является оправданием террора любого цвета, когда жертвами становятся ни в чем не повинные люди. В умении вовремя проявлять решительность и твердость, не давая событиям выйти из-под контроля, выражается профессионализм государственного деятеля, иначе он превращается в раба обстоятельств, что никоим образом его не оправдывает. Сказанное полностью может быть отнесено к Симону Петлюре.

Итак, «команда любителей», без необходимых знаний и опыта, без ясной программы и понимания истинных интересов своего народа, взялась творить историю, создавая государство «национальное по форме и социалистическое по содержанию». Молодого энтузиазма и красивых слов было предостаточно, но ими не накормишь и не удержишь в повиновении вояк, давно оторвавшихся от дома, жадных до хмельной и бесшабашной жизни. Нужно ли удивляться, что недостаток профессионализма и политического разума у главарей, дисциплины и стойкости у подчиненных привел украинское войско с его сателлитами-атаманами в привычное русло освященных вековой традицией еврейских погромов?