Генерал-фельдмаршал светлейший князь Михаил Семенович Воронцов. Рыцарь Российской империи

Последняя фраза Ф.В. Ростопчина относительно популярности М. С. Воронцова в армейских кругах и среди местных жителей не являлась преувеличением. Так, Ф.Ф. Вигель в своих воспоминаниях отмечал, что «Мобеж был полон его имени, оно произносилось на каждом шагу и через каждые пять минут. Он составил дружину из преданных ему душою, окружающих его людей. Для них имел он непогрешимость папы; он не мог сделать ничего несправедливого или ничего сказать неуместного; беспрестанно грешили против заповеди, которая говорит: не сотвори себе кумира» [349]. В знак уважения к своему командующему все офицеры корпуса, «довольные его начальством, поднесли серебряную вазу с прописанием их имен», – говорится в формулярном списке М. С. Воронцова[350]. Но существует версия, что эта ваза была подарена командующему в благодарность за оплату М. С. Воронцовым всех долгов офицеров корпуса – примерно 1,5 миллиона рублей ассигнациями (из личных средств). Русские офицеры жили во Франции на широкую ногу, не скупились в средствах.

Офицерам разрешалось вне службы носить статское платье, и «постоянно видны были компании веселых молодых офицеров в сюртуках, круглых шляпах, чулках, башмаках и с тонкими модными тростями, беззаботно мчащихся в свободное время в Париж[351].

Союзники буквально затопили Париж золотом. Один из современников отмечал, что у купцов дневная выручка удесятерилась, молодые офицеры абонировали первые ряды в театрах, кутили у Вэри. О расточительности офицеров ходили легенды. «Да здравствуют наши друзья – враги!» – кричал Париж и богател за чужой счет.

Многие военнослужащие корпуса обзавелись семьями. В октябре 1818 г. Воронцов выделил 5950 франков для нижних воинских чинов 12-й дивизии, которые имели во Франции жен и детей.

Так, дивизионный писарь Савелий Бубнов и его жена Луиза получали 250 франков. Унтер-офицер Смоленского полка Василий Савельев вместе с женой Прасковьей Терентьевой и дочерьми Марьей (2 года) и Настасьей (9 месяцев) получали 350 франков. Столько же было выделено для семьи рядового 6-го егерского полка Антона Буеновского, состоящей из жены Розалины, дочери Розалины (4 года) и сына Ивана (2,5 года). Унтер-офицер Алексопольского пехотного полка Иван Куриленко, его жена Мими и сын (1 год 6 месяцев) получали 300 франков[352]. Дарованная сумма сверх полагавшегося жалованья являлась примером заботы М. С. Воронцова о семьях военнослужащих, их социальной защиты. М. С. Воронцов пользовался репутацией гуманного и просвещенного начальника не только среди своих подчиненных. В истории не часто встречаются примеры искренней благодарности местного населения командующему армией, находившейся несколько лет на территории чужого государства. 21 октября 1818 г. в мэрии Мобежа было составлено благодарственное письмо на имя М. С. Воронцова от имени жителей города. В нем, в частности, говорилось, что благодаря деятельности М. С. Воронцова жизнь города протекала в обстановке мира и спокойствия, а сам командующий являлся истинным примером благородного поведения для своих подчиненных. «Мы просим Ваше превосходительство принять чаши чувства и искреннего уважения и признательности за благодеяния, оказанные нашему городу», – сказано в письме на имя М. С. Воронцова [353].

Вряд ли Мобеж за всю историю своего существования находился когда-либо в центре таких роскошных празднеств и видел столько известнейших людей со всей Европы, как в октябре 1818 г. 13 октября в город прибыли Император Александр Павлович и король Пруссии. Как вспоминает Ф.Ф. Вигель, двухэтажный дом М. С. Воронцова с небольшим садом был достаточно просторен, чтобы в нем устроить бал для «свиты обоих государей, принцев, штаба главной и всех корпусных квартир» и других многочисленных гостей города»[354]. К нижнему этажу были пристроены две палатки, соединенные с комнатами дома. Погода в эти дни стояла настолько теплая для октября, что полы палаток временами опускались, и тогда каждый гуляющий по саду становился невольным участником бала в присутствии первых лиц Европы – в полонезе участвовали Император России и король Пруссии, герцог Веллингтон.

Из письма М. С. Воронцова к А.А. Закревскому из Мобежа от 19 (31) октября 1818 г. мы узнаем, что к этому времени некоторые полки корпуса уже выступили. Надо отметить, что М. С. Воронцов не считал целесообразным отвод войск из Франции в это время года, в письме к Закревскому, датированном 4 (16) июля 1818 г., он отмечал: «Не вижу, для чего не дождаться весны, разве хотят сделать удовольствие французским якобинцам, коих теперь чересчур ласкают»[355].

4 ноября закончилось пребывание корпуса во Франции, полки потянулись на Родину.

Лично М. С. Воронцов получает разрешение отправиться с корпусом в Германию, где он имеет право оставить войска, когда сочтет необходимым, и отправляться в отпуск на любой срок по своему желанию.