Генерал-фельдмаршал светлейший князь Михаил Семенович Воронцов. Рыцарь Российской империи

Резкой критике подвергаются действия в первую очередь вышестоящих чиновников начиная с Инзова, который, по словам Лонгинова, ограничивался ведением обыкновенных бумаг, не вникая при этом в суть проблемы. Подобную характеристику заслужил и губернатор Катакази.

Ф.Ф. Вигель отмечал в своих воспоминаниях, что со времени присоединения Бессарабской области к России заметную роль в местной администрации играл вице-губернатор Крупенский, распоряжавшийся казенными средствами как собственными, при попустительстве Бахметева и Инзова. С приездом М. С. Воронцова он должен был оставить службу и расплатиться имением за «неосторожно сделанные казенные займы»[428]. На место Крупенского был назначен Херсонский вице-губернатор В.В. Петрулин, бывший в свое время адъютантом у герцога Ришелье. По словам Вигеля, Петрулин был чрезвычайно честным, добродушным человеком, отличавшимся особой работоспособностью. По просьбе М. С. Воронцова Петрулин сразу после прибытия посетил Вигеля для знакомства с будущим сослуживцем. Таким образом, один из первых визитов М. С. Воронцова в качестве наместника в Бессарабию завершился отстранением от должности представителей местной администрации и назначением на их место новых людей.

Об этих действиях М. С. Воронцов был обязан сообщать в Петербург.

Новый полномочный наместник Бессарабии докладывал министерству, что земское полицейское управление вверенной ему области находится в весьма расстроенном состоянии, что большинство действий управления противозаконны, а злоупотреблениям нет предела. Причем меры, принимаемые высшим начальством для улучшения создавшегося положения, подчеркивал М. С. Воронцов, бесполезны, так как избираемые дворянством исправники и заседатели весьма ненадежны[429], что, по его мнению, выражалось в халатном ведении дел (отсутствии отчетности), незнании законов и русского языка (последнее было особенно важно ввиду приближавшихся сроков переселения в Бессарабию 20 000 казенных крестьян из малоземельных губерний)[430].

Со дня вступления М. С. Воронцова на пост наместника Верховный совет отстранил от должностей за различные преступления двух исправников и нескольких заседателей.

В своем донесении наместник утверждал, что он противник не только напрасных, но и в целом любых перемен, исключая необходимые изменения в управлении. При этом М. С. Воронцов замечал, что не желает посягать на привилегии подданных любого сословия и состояния, но в данной конкретной ситуации он просит принять меры для полезного развития доверенного ему края[431]. Он предлагал назначить в земские учреждения местных жителей Бессарабии, отличавшихся своей надежностью. Мнение М. С. Воронцова было признано справедливым, однако управляющий Министерством внутренних дел считал, что выборы на государственные должности в Бессарабии не оправдали ожиданий правительства ввиду малочисленности и бедности местного дворянства. По мнению министра, именно последнее обстоятельство служит причиной отсутствия необходимых нравственных правил у лиц, выбранных из среды дворянства Бессарабской области на государственные должности [432].

Таким образом, начало деятельности М. С. Воронцова на посту наместника ознаменовалось его прямым вмешательством в дела политического и административного управления в Бессарабской области. Причем подобные решения выносились на рассмотрение правительства лишь после внимательного изучения М. С. Воронцовым и его администрацией каждого вопроса.

29 февраля 1828 г. утверждается Положение для управления Бессарабской областью[433].

Указ 1828 г. стал своеобразным подведением итогов политико-административной деятельности М. С. Воронцова на начальном этапе его службы в должности генерал-губернатора. Как вспоминали современники, при Инзове край был своеобразной республикой. После назначения М. С. Воронцова местные власти решили, что при нем настанет полная свобода действий, зная довольно либеральные взгляды М. С. Воронцова на некоторые вопросы. «Спросили бы они в Великобританских колониях, как либеральничают там англичане. Спокойная твердость Воронцова всех поразила; в нем более чем наместника, увидели наперсника царского. Как бы то ни было, с самой первой минуты, во все время многолетнего управления своего, не встретил он и тени сопротивления»[434].

М. С. Воронцов стремился, по мере возможности, к независимому от министерской власти управлению регионом, считая, что, находясь непосредственно в крае, он лучше знает его потребности и необходимые меры для развития.